Книга Блеф демона, страница 198 – Ким Харрисон

Похоже, желания всё-таки отличались от сожалений.

Ададжио протянул долгий, гулкий вздох. В шахту сыпанулось немного красного песка… и тишина. Он ушёл.

Плечи у меня опали — и тут я вздрогнула: воздух стал спертым, и в камеру со скребущим шорохом скользнул толстый хвост с львиной кисточкой на конце. Я прижалась к стене, челюсть отвисла, когда за хвостом протиснулись корявые лапы, покачивающиеся бёдра, и, наконец, в проёме, словно родившись из потолка, сложилось в комок крылатое, морщинистое тело древней гаргульи.

Он тяжело бухнулся на пол, но легко удержал равновесие. Я не моргала, пока Ададжио переступал с ноги на ногу, а крылья его шуршали, устраиваясь, и он заполнял собой всё оставшееся пространство. Взглянув на дырку вверху, он передёрнулся. С него осыпалась пыль, и он посмотрел на нож в моей руке.

— Я не знаю, как его убирать, — сказала я и опустила клинок на пол. Он был здесь, внизу, вместе со мной, и я почувствовала, как лицо бледнеет. Чёрт. Парень был огромен, с серой кожей, иссечённой бугристыми белыми шрамами. Что-то изменилось, но я не понимала что.

— Я слушал тебя в Базилике. Ты опираешься на друзей, потому что друзья опираются на тебя. Демонов ты понимаешь лучше, чем они сами себя. Как твоё имя? — его низкий голос гремел, как далёкий гром, отражаясь от изогнутых стен так, будто звучал прямо у меня над головой.

Я облизнула губы. Он не причинит мне вреда, но всё это было очень странно. Ему нет дела до меня — и всё же он спустился.

— Рейчел Мариана Морган, — прошептала я; его присутствие требовало назвать все три.

Кончик хвоста Ададжио дёрнулся, и у меня кольнуло сердце, когда он обвился вокруг его ног — так же, как у Биса.

— Это имя забудут, — проворчал он. — Каким именем тебя будут помнить?

— Моим призывным именем? — выпалила я, уверенная, что он спрашивает не об этом.

Ададжио поморщился, красные глаза прищурились раздражённо:

— Это имя, которое никто не произносит. Кто ты?

Я уже хотела сказать «никто», но осеклась. Для него я и так никто. Ему важна не я, а то, что я — для Биса.

— Я меч Разрушителя миров, — прошептала я, отпуская самолюбие и уменьшаясь. — Я принадлежу ему. Бису.

— А-а-а, — ухо Ададжио дёрнулось. — Это я знаю. Но это — из будущего, не из прошлого. Безвременье остаётся. Как ни мерзко и ни разбито оно есть.

Я напряглась, когда он подался ближе, зажмурив один глаз от боли, глубоко втянув надо мной воздух.

— А может, и нет, — пробормотал он, и в его гравийном голосе прозвучало сомнение. — Ты уже прокатилась на хребте вселенной, обращая тень памяти в кость, пыль и воздух.

Он имел в виду создание нового Безвременья, и я улыбнулась воспоминанию.

— Да, но настоящий художник — Бис. — И я буду по нему скучать.

— Ты — меч, которым ломают миры?

Я виновато прищурилась:

— Прости, если ты ожидал большего.

Крылья сомкнулись, Ададжио выглядел озадаченным.

— Разрушитель миров жив, — прошептал он почти неслышно. — Он среди нас и сейчас.

— Он один, — возразила я, и Ададжио вздрогнул, будто мысли его вернулись издалёка в настоящее. — Или будет один.

Из него поднялся низкий гул, вибрируя во мне.

— Подожди, — сказал Ададжио, затем вытянул длинную мускулистую руку, легко нащупал проём и подтянулся, выбравшись в шахту.

— Эй! Куда ты? — крикнула я, пока он карабкался, и из-под когтей сыпались осколки камня. — Чего ждать?