Книга Блеф демона, страница 245 – Ким Харрисон

Кистен кивнул, застыв мраморно неподвижным.

— Я знаю, ты его любишь. И знаю, он любит тебя. Я отдал жизнь, чтобы это сохранить. Я не переступлю эту любовь. Она жива. А моя — мертва… даже если это всё, что у меня осталось.

— Кистен… — выдохнула я; боль сместилась — от потери из-за смерти к потере из-за времени. Я никогда не назову то, что было у нас, неправильным, простым или наивным. Это было настоящим.

И всё же взгляд сам пошёл за Трентом, уводя с собой часть меня.

Ал фыркнул, глядя, как Трент шагает к лей-линии и растворяется.

— Веселуха, — тяжело опустился мне на плечо Дженкс. — Думаешь, они сдержат слово?

— Сдержат. Или будут страдать, — сказал Ал достаточно громко, чтобы ковен услышал.

— Мне нужен кофе. Без кофеина, — прошептала я и обернулась: моя машина стояла ровно там, где я оставила её три дня и три минуты назад. Зеркало у меня. Трент — в Безвременье, Кистен — в реальности, Ал — у меня во дворе. Дженкс на одном плече, Бис кружит сверху, кувыркаясь в восторженных «бочках» вместе со Сликом — пока оба не плюхнулись на крышу машины с глухим ударом и скрежетом, от которого Айви поморщилась.

Но, запахнув на себе пальто Трента и косясь на Элис, спорящую со своими, я не чувствовала себя победительницей.

Феромоны, что логично, зашкаливали, когда я вошла в Пискари перед самым рассветом. В такое время суток — дня, ночи, как ни назови — очередей тут не бывает… Но с тремя неживыми вампирами внизу, наполнявшими воздух своим присутствием, здесь было жарко. Вентиляция ещё не успела включиться, а может, её вообще не включали. Большинству вампиров нравятся подсознательные феромоны, что исходят от нежити: используют их как пассивный наркотик, чтобы подогреть ночные развлечения.

Музыкальный автомат гнал что-то и томное, и хрипловатое, а в чьих-то руках допивались последние глотки. За несколькими столиками ещё сидели те, кто «в теме», и мои плечи отпустило, когда их негромкие разговоры на секунду стихли при моём появлении, а потом возобновились — с уважительной паузой и поднятым в приветствии стаканом. Хоть я была дома уже несколько недель, дома всё ещё ощущалось удивительно хорошо.

И «у Пискари», несмотря на весь недавний дурдом, всё ещё был домом. От шести видов кетчупа на столах — до миниатюрных томатных гирлянд над стойкой, от фотографии крысы и норки на баке X-wing 2000, у которых усы пригнуло ветром, — и до одной урны с прахом, который мы так и не смогли опознать, — подумала я, глянув на удивительно маленькую синюю с золотом банку. Если это был Джонни, Айви поставила её на почётное место у стойки, рядом с табличкой MPL. Не то чтобы «у Пискари» требовалась какая-то MPL, кроме лицензии на алкоголь: достаточно было «предлагать томаты» — и люди обходили заведение стороной. «Неизвестный вампир» он или нет, Джонни помог спасти нежизнь Кистена, и это стоило отметить. Локон его волос мог бы вывести меня на родных, но к той могиле я копаться пока не готова.

— Привет, Рейчел, — голос Айви, низкий и лениво-соблазнительный, пробился сквозь музыку из динамиков, и я свернула к ней — хотелось поговорить.

— Бурная ночь? — спросила я, пробираясь ближе к стойке и выискивая, куда бы втиснуться. В отличие от столиков, бар был забит. Кто-то кинул на меня взгляд из-под опущенных ресниц, подарил полуухмылку — и уступил место.