Книга Моя любимая заучка, страница 61 – Ника Черри

Громов встал, перекинул сумку через плечо и на ходу бросил:

— Я сам не знаю.

И ушёл, оставив Борю напряжённо смотреть ему вслед.

Громов быстрым шагом направился к аудитории, первой парой сегодня была история. Снова общая пара для всего потока, а значит там будет Ромашова. И Смирнов.

Громов не мог дождаться, когда он сможет увидеть Ромашову. Чёткого плана в голове не было, но он не мог себя сдержать, тем более тоска в груди не давала покоя. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он потеряет её навсегда.

Глупо, конечно, ведь она никогда ему и не принадлежала. Но чувство утраты вцепилось острыми когтями и не отпускало. Он понимал, что нужно действовать, попытаться всё исправить, извиниться, поговорить…

И что он ей скажет? Привет, Лиза, извини пожалуйста за то, что трахнул тебя без разрешения, просто ты мне очень сильно нравишься. Вот такой вот я, по-другому не умею. Не могла бы ты бросить Смирнова, он мне не нравится, и я хочу набить ему морду?

И все оставшееся время до пары он мысленно учился вежливо разговаривать с Ромашовой.

Толпа студентов уже расположилась в коридоре в ожидании преподавателя. И студенты, как всегда разделившись на группы, кидали друг в друга скомканную бумагу, оскорбления, подколы и прочее. В общем занимались тем же, чем и всегда, когда их объединяли на паре.

Центром внимания в этот раз стал Пожарский. Рыжий измазался в каком-то говне и пытался почиститься, но у него плохо получалось. Скорее всего в столовой измазался шоколадом или кофе, или какао. Хотя может и правда в дерьме измазался, это же Рома.

Громов облокотился о подоконник и не участвовал в этой бесконечной войне между группами. Он ждал Ромашову, она ещё не подошла.

— Ром, какого хера ты тут стоишь, иди помойся, от тебя вонь на весь универ, — Паулина, как обычно, в центре внимания, заткнула нос руками и с отвращением смотрела на рыжего, — Хотя о чём я говорю, от тебя всегда так воняет.

— Заткнись, Паулина!

Как остроумно со стороны Ромы. Боже, у него словарный запас как у табуретки.

Рыжий стоял со стороны своей группы и ногтями пытался отодрать грязь от рубашки, покраснев, как рак. Какое же он жалкое посмешище.

Но первый раз в жизни не захотелось поддержать Паулину, не хотелось вступать в перепалку и доставить себе удовольствие, унижать этого идиота. Потому что ему нужна Ромашова. И только о ней он мог сейчас думать.

— И вообще, что за обноски на тебе, Рома? Вроде в приличном заведении учишься, а нормальной одеждой не разжился — Продолжала измываться Паулина, а остальные внимательно смотрели за перепалкой.

Глеб тяжело вздохнул и подошел вплотную к девушке, тыча ей пальцем прямо в лицо:

— У тебя какие-то проблемы? Юмор первокурсницы, так и зависла на уровне тупой школьницы, самой-то не надоело?

Теперь уже все замолкли и смотрели в центр коридора, где стояли Глеб с Паулиной.

— А ты что, его телохранитель личный, он сам за себя ответить не может? — Паулина не отступила ни на шаг и злобно сцепила руки на груди, смотря Глебу прямо в глаза.

— Что здесь происходит?

Голос Ромашовой прорезал слух, как молния озаряет небо во время непогоды. Запыхавшаяся Ромашова подбежала к троице и упёрла руки в бока, возмущённо глядя на Паулину.

Боже, как же она прекрасна. Одета, как и все другие девчонки, юбка до колен, белая блузка, и ноги… Её ноги были не как у всех. Дико хотелось закинуть их себе на плечи и трогать, ласкать, лизать.