Книга Потерянная душа, страница 24 – Марина Ефиминюк

— Прошу прощения, — пробормотала девушка и вышла под утихающий дождь, к самому краю тротуара, чтобы остановить попутку.

Воспоминание нахлынуло неожиданно. Настя бухнулась в него с оглушительной скоростью.

Другая дождливая улица и другая остановка. К ее спине прижимается мужчина, крепко обнимает руками. Сквозь мокрую одежду ощущается тепло его тела. Его дыхание щекочет шею. Мимо, поднимая фонтаны воды, проносятся машины, но они и без того насквозь мокрые, а потому не заботятся о летящих на одежду брызгах.

— Я ненавижу дождь! Он меня угнетает и вгоняет в депрессию! — Она ворчит, хотя в его объятиях не ощущает холода.

— Малыш, дождь — это всего лишь ширма, за которой отдыхает солнце.

— Ширма для солнца? — Она не удержалась от ироничного смешка. — Ты это серьезно?

— Да, я все время об этом думаю. — Он целует ее во влажную макушку. — Если в дождливую погоду подняться над облаками, то поймешь, что солнце никуда не делось. Его просто не видно с земли.

Она невольно улыбается не от того, что он с детской непосредственностью верит в хорошие вещи и в добро, которое всегда побеждает зло, а потому что чувствует спокойствие и всеобъемлющее, непостижимое счастье.

— Анастасия, справа! — Мужской крик вернул певицу в реальность. Девушку затрясло то ли от холода, то ли от стремительного перехода из прошлого в настоящее.

А потом резко захлестнуло острое, как бритва, чувство надвигавшейся опасности. За спиной разлетелся испуганный женский визг. Окончательно приходя в сознание, Настасья повернула голову. Прямо на нее несся огромный, потерявший управление внедорожник.

Стоя в пробке в самом центре города, Ярослав проклинал собственное невезение. Ведь очутиться в мертвом заторе с разозленной любовницей на пассажирском месте, иначе как невезением назвать было сложно.

Несмотря на превосходную статью об оскандалившейся на пресс-конференции певице, Алина все-таки потеряла работу в журнале, о чем получила уведомление утром по электронной почте. Теперь она курила в щелку приоткрытого окна и по списку в телефонной книге звонила подругам, чтобы в красках рассказать, какой сволочью оказался главный редактор, не заметивший ее безграничный потенциал.

Яр старался не удивляться тому, сколько друзей и знакомых имелось у любовницы. Алина часто путалась в простейших вещах, например, в названиях фильмов или музыкальных дисков, но отчего-то не путалась в именах сочувствующих товарок.

С каждым новым кругом обиженных стенаний внутри Ярослава ширилось раздражение. Он ненавидел пробки, дождливый город за окном и почти ненавидел обозленную рыжеволосую фурию, на глазах теряющую привлекательность. Стараясь потушить досаду, мужчина резко нажал на клаксон, и затор огласил сердитый сигнал.

— Павлов, не гуди! — рявкнула Алина, прикрыв рукой телефон, и, выпустив струйку дыма, продолжала гневный монолог.

Любовница примолкла, прислушиваясь к собеседнику в трубке мобильника, и, словно бы, дождавшись удачного момента, в тишине едва слышно запела Анастасия Соловей. Мужчина поспешно увеличил громкость аудиосистемы. Салон заполнился многогранным неземным голосом.

— Ты издеваешься? — рявкнула недовольно Алина. — Ничего не слышно! Я же разговариваю!

— Можешь выйти.

— Сволочь ты, Павлов! — с чувством воскликнула попутчица и для лучшей слышимости заткнула пальцем ухо.