Книга Потерянная душа, страница 6 – Марина Ефиминюк

Настя спокойно перенесла осмотр, послушно выполняя приказы. Закрытыми глазами дотрагивалась до носа, считала пальцы, старалась не щуриться от яркого фонарика, светившего в глаза.

— Вы восстанавливаетесь удивительно быстро! — проверяя горло пациентки, кудахтал доктор. — Похоже, без волшебства не обошлось!

— Выходит, мы скоро сможем поехать домой? — взволнованно уточнила Катя.

— Выходит, что так. Настасья, ваше выздоровление — настоящая магия! — Профессор улыбнулся, и сестры быстро переглянулись.

— Кудесник — это вы, доктор, — беззастенчиво польстила Екатерина и тут же деловитым тоном уточнила: — Так, когда нам готовиться к выписке?

— Скоро. Очевидно, Настасье не терпится вернуться к нормальной жизни?

Изображая чрезмерный энтузиазм, пациентка кивнула. Она не хотела признаваться, что предстоящее столкновение с реальным миром, существующим за пределами замкнутого больничного пространства, вызывало у нее приступы паники.

— Память обязательно вернется, пусть на это и потребуется время, — очередной раз попытался успокоить удрученную девушку «Айболит». — Главное, не забывайте записывать каждое, пусть и незначительное воспоминание.

Блокнот для записей уже несколько дней лежал на стеклянном столике, но Настя даже не притронулась к ручке.

Когда осмотр закончился, то в палате вновь поселилась неприятная тишина, особенно острая после громких разговоров медиков.

— Я принесла журнал, там твое интервью. — Видимо, испытывая неловкость при разговорах о болезни сестры, Катя излишне суетливо полезла в сумку. — Может быть, оно тебе поможет что-нибудь вспомнить.

Блондинка выудила из сумки толстый глянцевый журнал со снимком Анастасии на обложке. Младшая сестра взяла тяжелое издание в руки, присмотрелась к лицу молоденькой хорошенькой девочки чуть старше двадцати. Что-то неправильное скрывалось в этом самом портрете. Ей ужасно не нравился собственный светлый тон волос.

— Давай я тебе поправлю подушки, чтобы было удобнее читать, — предложила Екатерина, помогая сестре усесться повыше.

Неожиданно из-под подушек на пол соскользнула какая-то тряпица.

— Что это? — С недоумением женщина подняла связанный узелком носовой платок.

Настасья вдруг припомнила, что маленький сверток припрятала женщина, которая назвалась ее матерью. В тот день певица еще находилась в полузабытье из-за успокоительных лекарств, а потому совершенно упустила из виду скромный подарок.

— Я подозреваю, что наша матушка ходила к какой-то бабке, пока ты лежала в коме, — отдавая сестре платок, заговорщицким тоном вымолвила Катя и выразительно закатила глаза: — Ты не помнишь, но она махровая атеистка и по привычке верит только в коммунистическую партию.

Настасья не понимала, почему женщина с гладким лицом и идеальной прической, каждый день приходившая навестить очнувшуюся дочь, не затрагивала в сердце никаких струн, обязанных звучать при слове «мама». Больная была почти благодарна докторам за табу на разговоры, ведь она не смогла бы называть мамой незнакомку.

Катя рассказывала, что с рождения была привязана не к родителям, а к деду, и между ними существовала сильная связь. Может быть, если бы старик, страдающий больными ногами, вдруг появился в больнице, то девичья душа встрепенулась и потянулась к любимому дедушке? Жаль, что он не приезжал.