Книга Потерянная душа, страница 8 – Марина Ефиминюк

— Здесь очень хороший дом. Отличная охранная система, и люди приличные, — вдруг принялась нахваливать Катерина, вероятно, заметив задумчивую мину жилички. — Например, на двадцатом пятом этаже живет уважаемый архитектор, брат известного художника Алекса Протаева.

— Алекс Протаев? Художник, который сошел с ума и написал кучу жутковатых картин? — хрипловатым шепотом уточнила Настя, припомнив статью из журнала, и резюмировала с иронией: — Ты права, отличная компания.

Вероятно, не придумав, чем возразить, Катерина промолчала и стала набирать цифровой код. Каждое нажатие на кнопку сопровождалось коротким писком.

— Пароль — дата получения твоего паспорта, — объяснила она, решительно закрыв тему соседей.

Девушка кивнула. Она не представляла, кому, вообще, может придти в голову поставить на замок код с датой получения паспорта. Спрашивать у сестры, выполняющей работу личной помощницы, список паролей, пин-кодов от банковских карточек или прочего казалось унизительным. Хуже этого было лишь уточнять, где Настасья могла бы хранить паспорт, чтобы посмотреть дату его получения.

Екатерина открыла дверь, пропуская девушку вперед. Хозяйка квартиры переступила порог и нерешительно огляделась. Прихожая оказалась очень большой, совмещенной с гостиной. Воздух пах домашней едой. Из глубины комнат доносился звук работающего телевизора.

— Похоже, мама готовит обед, — предположила старшая сестра, стаскивая неудобные туфли на высоких шпильках, и крикнула: — Мам, встречай гостей!

— Мы жили вместе? — спросила Настя, вдруг поймав себя на мысли, что совершенно ничего не знает о том, как устроен ее быт.

— Раньше. — Короткое объемное слово, не давало возможности выяснить детали.

Вероятно, как зачастую бывает в общежитии, произошел какой-нибудь неприятный казус, и совместное сосуществование закончилось. Настя постеснялась уточнить, кто из них старался оградить личное пространство от постоянного присутствия семьи. Она начинала подозревать, что сама держала людей на расстоянии вытянутой руки.

Углубиться в размышления ей не позволило появление матери в кухонном фартуке, одетом поверх нарядной блузки.

— Моя Настенька! — Женщина со строгим лицом расставила руки, желая заключить дочь в объятия.

— Привет, — прошептала та.

Не зная, куда пристроить букет, девушка замешкалась. Приблизившись, она неловко клюнула матушку в гладкую щеку быстрым скользящим поцелуем. От нее пахло немного старомодными духами, пудрой и детским кремом. Незнакомый мамин аромат отпугивал, девушка поспешно отстранилась.

— Проходите скорее, а то обед остынет, — поторопила матушка, пытаясь стереть с лица гримасу непрошеной обиды. Несмотря ни на что, мама пыталась охранить присутствие духа, Настасье стало стыдно за холодность.

Пока старшая сестра помогала накрывать на стол, вернувшаяся с того света хозяйка изучала свои владения. В гостиной обнаружился электрический камин, а из окон открывался красивый вид на набережную. Квартира была великовата для одного человека, но оставляла ощущение уюта.

Настя рассматривала собственные вещи: статуэтки, вазочки, книги и глянцевые журналы на столике. Она пыталась выудить из памяти хотя бы смутные образы прошлого, связанные с предметами, какие-нибудь подсказки, но подсознание молчало.

Самой себе девушка напоминала подаренный сестрой блокнот для записей с девственно белыми, чистыми страницами. Ежедневник был пуст, как и его владелица. Она отчаянно желала знать, какими рассказами была наполнена книга с названием «Жизнь до пробуждения».