Книга Строптивая истинная в Академии Драконов, страница 17 – Александра Берг

"Настоящим удостоверяется последняя воля и завещание Эдмунда Джеймса Ройса..."

Сердце пропустило удар. Это было завещание отца Эллин!

Я жадно впилась глазами в текст, перескакивая через формальности и юридические обороты, пока не добралась до сути:

"...своей дочери, Эллин Ройс, завещаю основную часть имущества, включая фамильный особняк на Оук-стрит, а также ежегодное содержание в размере двух тысяч золотом..."

Я перечитала эти строки несколько раз, не веря своим глазам. Золото! Должно быть, это весьма внушительная сумма!

Для сравнения, моей мачехе и сводной сестре полагалось всего по пятьсот монет серебром!

"...право вступления в наследство наступает по достижении наследницей двадцати одного года либо в случае её замужества".

Вот же засада!

По достижении наследницей двадцати одного года…

Хочешь не хочешь, но терпеть мачеху мне нужно будет ещё три года, но зато потом я смогу выгнать её из особняка!

Руки задрожали так сильно, что капли воска со свечи закапали на бумагу. Я поспешно отодвинула свечу, боясь испортить документ.

Внезапно наверху раздался скрип половиц. Я замерла прислушиваясь. Шаги! Кто-то спускался по лестнице! Трясущимися руками я поспешно сложила документы обратно в конверт, стараясь не помять бумагу. Нужно было срочно решать, что делать с этой взрывоопасной находкой. Оставить всё как есть? Или забрать завещание с собой? Но куда его спрятать?

Шаги становились всё ближе. Времени на размышления не оставалось…

В этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась. На пороге, держа в руках массивный серебряный канделябр с горящими свечами, стояла мачеха. Её тёмный силуэт зловеще вырисовывался в дверном проёме.

— Так-так-так, — протянула она с холодной усмешкой. — Кого я вижу! Моя дорогая падчерица решила устроить ночную прогулку по дому?

Я инстинктивно прижала конверт к груди, делая шаг назад. Мачеха медленно двинулась в мою сторону, и пламя свечей затрепетало от её движения, отбрасывая жуткие тени на стены.

— Что это у тебя там, дорогая? — её изумрудные глаза блеснули в полумраке, а безупречно очерченные губы искривились в хищной усмешке.

Она приблизилась ещё на шаг, и я почувствовала, как упираюсь спиной в шкаф. Отступать было некуда.

— Стойте, где стоите! — я резко метнулась к открытой книжной полке, где на бронзовом пьедестале покоился кинжал. Вот только схватив его, я осознала что это был всего лишь искусно выполненный муляж  — слишком легкий.

Однако мачеха и правда замерла, её бровки-ниточки взметнулись вверх, а в глазах промелькнуло что-то похожее на удивление.

— Я знаю правду о завещании! — отчеканила я.

— Вот как, — женщина медленно опустила канделябр на ближайший столик, её взгляд прикипел к конверту в моей руке. — Да, всё действительно принадлежит тебе. Но... — мачеха ядовито прищурилась, и её губы растянулись в торжествующей улыбке, — до того как тебе исполнится двадцать один год, ты находишься под моей опекой!

Не опуская кинжала, который всё равно мне бы не помог, я лихорадочно соображала, как выпутаться из этой ловушки, в которую так неосторожно себя загнала.

Время между тем близилось к полуночи, и в огромном особняке, кроме нас двоих, не было ни души, способной прийти мне на помощь.

— Мы можем договориться… — выпалила я.

В конце концов, если не можешь победить — нужно искать другие пути.