Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 100 – Александра Берг

Три года я посещал приёмы, балы, охоты. Три года я выслушивал снисходительные замечания о моём “скромном происхождении” от людей, что носили родовые перстни и говорили о “чистоте крови” с таким видом, будто их жилы наполнены жидким золотом.

Я вспомнил последний королевский приём. Его величество – добрый, но бесконечно слабый человек – подозвал меня, обнял за плечи и представил герцогу Драммонду как “спасителя династии”. Герцог смерил меня взглядом, будто оценивал породистую лошадь на рынке, а после с ледяной вежливостью произнёс: “Несомненно, храбрый поступок. Но знаете, в нашей семье принято служить короне иначе – мудростью и советом, а не… мускулами”. И отвернулся, даже не дождавшись моего ответа.

А король? Король лишь виновато улыбнулся и отошёл вслед за герцогом.

Смешно… В бою я командовал тысячами, от моего слова зависели жизни и смерти. А здесь, в этом змеином клубке, меня едва удостаивали кивком. “Выскочка”, “ублюдок”, – я слышал эти шепотки за спиной достаточно часто, чтобы понять: дверь в их мир для меня закрыта.

Чтобы стать своим, недостаточно спасти наследника, выиграть войну или получить королевскую милость. Нужно родиться в правильной постели, от правильных родителей, с правильной фамилией!

Предки… Они бы не стали мириться с подобным. О нет. Они бы вгрызлись в глотку этому напыщенному герцогу при первых же словах о "правильном служении". Разорвали бы его надменную плоть когтями, испепелили дыханием его родовое гнездо вместе со всеми портретами и геральдическими лилиями!

Я тряхнул головой. Сейчас не время для подобных мыслей. Сейчас нужна холодная голова.

Лунный свет посеребрил дорожки сада. Двигаясь вдоль живой изгороди, я медленно приближался к конюшне. Огромное деревянное строение темнело впереди – массивное, с покатой крышей и узкими окнами под самым потолком.

Я замер, прислушиваясь. Ничего. Только шелест листвы. Ни сторожей, ни собак…

Осторожно толкнул тяжёлую дверь конюшни. Петли предательски скрипнули, заставив меня напрячься. Но никто не появился, никто не окликнул меня. Лишь несколько лошадей тревожно всхрапнули, почуяв чужака.

Внутри пахло сеном и кожаной упряжью. Я бесшумно двинулся вдоль стойл, всматриваясь в темноту. Глаза дракона легко различали очертания предметов.

Присел на корточки, чтобы изучить следы…

Вот здесь стоял Шторм. Его следы невозможно спутать ни с какими другими: крупные, с характерным надломом на правом переднем копыте – память о битве под Карнеей, где мы вместе прорвали осаду.

Рядом – два комплекта тяжёлых мужских следов. Массивные, грубые отпечатки. Люди были крупными, неуклюжими. Я видел, как глубоко вдавились каблуки в земляной пол. Похоже, они тянули упирающегося Шторма.

Мясники? Наёмники? Неважно. Чужаки. Те, кто не имел права прикасаться к моему коню.

Между стойлами виднелись ещё одни следы – маленькие, с характерной асимметрией шага. Старческие. Человек прихрамывал на левую ногу.

– Михель, – прошептал я, узнавая походку старого конюха.

Моё внимание привлекло тёмное пятно около входа. Подошёл ближе, коснулся рукой – глина, смешанная с соломой. Здесь кто-то упал.

Ещё внимательнее всмотрелся в пространство и увидел то, что не может увидеть обычный человек – призрачное мерцание, тонкие нити силы, витающие в воздухе.