Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 157 – Александра Берг

В голове вдруг промелькнула мысль: “Он ведь дракон!”.

Я хоть и была далека от знаний этого мира, но из сказок твёрдо усвоила: драконы, существа огненные. Видимо, у них внутри что-то вроде портативной печки-буржуйки. И как же, должно быть, Виктору сейчас неприятно…

Закусив губу, я ещё минуту колебалась, но всё же решилась впустить Виктора в тепло. До исключительной стервы мне явно было далековато.

Я подошла к двери – задвижка щёлкнула, и порыв ветра, ворвавшись внутрь, принёс с собой колючие иглы ледяного дождя.

– Заходи скорее, – проворчала я щурясь.

Виктор помедлил секунду, словно не поверив своим ушам, затем быстро шагнул внутрь. Я закрыла дверь, отрезав нас от промозглого холода. Теперь мы стояли в полумраке пекарни, неловко глядя друг на друга.

– Здравствуй… Анна, – произнёс Виктор тихо, словно боясь, что поприветствуй он меня чуть громче, и я тут же дам дёру.

– Здравствуй.

Неловкость между нами была почти осязаемой. Я не знала, куда деть руки, все ещё измазанные в тесте, а Виктор, казалось, не решался даже снять своё мокрое пальто.

Внезапно на лестнице послышались шаги, и я увидела спускающуюся Терес. Её лицо было всё ещё бледным, но в глазах мелькнуло что-то похожее на надежду.

– Март? Ты вернулся? – начала она, но осеклась, увидев незнакомого мужчину. – Ох…

Терес замерла на полпути, растерянно переводя взгляд с меня на Виктора. Я вдруг поняла, что должна что-то сказать, объяснить…

– Терес, – я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно увереннее, – познакомься, это Виктор. Мой… муж.

На последнем слове язык будто споткнулся о невидимое препятствие.

– Анна, – Терес кашлянула, – ты не говорила, что замужем.

– Ничего удивительного, – усмехнулся Виктор.

Внутри меня всё сжалось. Сейчас. Сейчас он всё расскажет. И про “измену”, и про отцовское разочарование, вывалит очередную порцию грязи… Но его слова не ударили. Они выбили почву из-под ног. Всего лишь на мгновение. Но и этого хватило, чтобы мир качнулся.

– Анна не любит говорить о своём прошлом и… обо мне, в частности, – произнёс Виктор. – Её молчание оправдано. Я совершил по отношению к ней нечто непростительное. Обвинил в том, чего она никогда не делала. Наверное, нужно быть последним кретином, чтобы поверить в…

Виктор недоговорил, плотно сжав губы.

Я смотрела на него исподлобья, пытаясь понять, что сейчас происходит.

Он… извиняется? При Терес. При совершенно постороннем человеке.

Странно, но именно это заставило меня поверить в его искренность. Слова наедине можно списать на манипуляцию, на минутную слабость. Но сказанное при другом… Это было как клеймо. Как признание, выбитое на камне. Весомое и… необратимое.

– Виктор… – имя сорвалось с губ само собой, тихо, почти беззвучно.

Я не знала, что сказать. Благодарить? Абсурд! Простить? Слишком рано.

– Может быть, нам всем стоит выпить чаю? – неожиданно предложила Терес, прервав мучительную тишину, и я была ужасно ей за это благодарна.

Виктор посмотрел на меня, и я вдруг поняла, что он ждёт моего решения. Не давит, не требует, просто… ждёт. Это было так не похоже на того Виктора, которого я знала. Может быть, он и правда изменился?

А может это просто игра? Изощрённая манипуляция?

Нет, вряд ли. Виктор – не циничный манипулятор. Все его эмоции рвутся наружу, как пар из перегретого котелка. Он как пучок оголённых нервов. Колючий сгусток энергии. Только тронь – обожжёшься! Такие люди не хитрят. Они полагаются на силу – запугать, продавить, сломать. Выплеснуть на тебя всё, что кипит внутри.