Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 189 – Александра Берг

– Ничего я тебе не скажу! – Розалинда упрямо сжала губы и отвернулась, скрестив руки на груди. – Что бы ты ни делала, я не произнесу ни слова!

– Последний шанс. Что. Произошло. В ту. Ночь?

– Пошла ты к чертям! – выплюнула кузина.

Я не стала больше думать. Тонкий, слепящий жгут энергии сорвался с моих пальцев. Он прочертил воздух в опасной близости от лица Розалинды, оставив на нежной коже щеки тонкую багровую полосу, которая мгновенно налилась кровью.

Глаза кузины расширились от ужаса, она вскрикнула и рухнула на пол.

“Чёрт, промахнулась” – мелькнула мысль. – “Слишком близко. А ведь хотела разнести вдребезги ту дурацкую фарфоровую вазу у неё за спиной…”

Тело девушки сотрясала мелкая дрожь. Из-под пальцев сочилась кровь. На миг тошнотворный укол вины пронзил меня, но я тут же задавила его. Сейчас не время для сожалений. Не я начала эту игру.

– Ты… ты сошла с ума, – прошептала Розалинда, глядя на меня снизу вверх.

– Возможно, – я позволила синеватым искрам снова пробежать по кончикам пальцев, и этого оказалось достаточно.

– Я… я не могу, – шёпот девушки был едва слышен. – Он меня убьёт.

Приём Виктора – напугать, продавить, не давая опомниться – сработал безотказно. Кузина сломалась. Слова полились из неё прерывистым, сбивчивым потоком. Задыхаясь, Розалинда выложила мне всё, что знала.

Когда жестокая правда была произнесена, я опустилась рядом с ней на корточки. Передо мной сидело сломленное, дрожащее создание, по лицу которого была размазана кровь.

Запоздалое раскаяние обожгло сердце. Кажется, я зашла слишком далеко.

– Слушай меня внимательно, Розалинда, – произнесла я. – Если ты будешь делать то, что я скажу… Возможно, у тебя получиться выйти из этой истории целой и невредимой.

Что бы ни говорил отец, я никого не принесу в жертву. Хватит чужих игр и чужих правил. Довольно.

– Роз-з-зиии… – в комнату на шум и крики прибежала тётя Агния. – Боги!

Женщина упала на колени, замерев в метре от Розалинды. Однако протянув руки, она так и не решилась коснуться дочери. Побоялась, что её ненаглядная Рози рассыплется пеплом от её прикосновения?

– Приведите её в порядок, – ровным, бесцветным голосом проронила я поднявшись. Взгляд скользнул к окну, где уже сгустились вечерние сумерки.

В ответ раздался жалкий, прерывистый всхлип. Кузина, очнувшись от оцепенения, судорожно вцепилась в материнское платье, пряча в его складках своё залитое слезами и кровью лицо.

Я медленно обернулась.

– Не реви, и не строй из себя страдалицу. Это не тебя выбросили из дома, как ненужную вещь. И не тебя пытались убить. Ты не спала на холодном полу, с одной лишь мыслю, как прокормить себя!

Собственные слова царапнули горло, оставив во рту привкус желчи. Что-то внутри меня съёжилось. Этот дом… удушающая атмосфера, а может его окружение, действовали на меня не лучшим образом. Я смотрела на слёзы кузины и не чувствовала ничего, кроме ледяного, выжигающего душу удовлетворения.

– Ты безумна! – выплюнула тётя.

Безумная. Таким клеймом они наградили меня. Всего лишь за то, что я осмелилась вернуть им их же монету. Отзеркалить их собственное отношение, полное ледяного презрения.

– Я не стану тратить слова на споры, тётя, – мой голос разрезал плотную тишину комнаты. – Но я должна задать вам один вопрос. Вы ведь знали? Знали, что сделала ваша дочь?