Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 35 – Александра Берг

Я упала в снег.

Мужчина натянул поводья и лошади вместе с санями и моими вещами двинулись обратно к перевалу.

– Мерзавцы! – кричала я. – Вы все, мерзавцы!

От какой-то безысходности рванула за санями. Снег забивался в сапоги, цеплялся за подол платья, превращая его в тяжёлую ледяную корку. Но я продолжала бежать.

“Всё, что у меня осталось… всё, что у меня было…” – мысли проносились в голове вместе с хриплыми выдохами, вырывающимися клубами пара.

Хорст даже не оборачивался. Он лишь подгонял лошадей, и расстояние между нами увеличивалось с каждым мгновением. Я чувствовала, как волна жара поднимается от желудка к груди, к горлу, затуманивая разум. Это была уже не просто злость – это была чистая, неконтролируемая ярость.

– Стой! – крикнула я, но голос утонул в свисте ветра.

В груди начало разгораться знакомое ощущение… Магия. Она поднималась изнутри, пульсировала в кончиках пальцев, требовала выхода. Снег у ног начал таять, образуя тёмные проталины. Ладони покалывало, словно тысячи крошечных игл впились в кожу.

Я остановилась, задыхаясь от бега и нахлынувшей силы, вытянула руки вперёд и закричала. Из моих пальцев вырвались искры – золотисто-алые, яркие, как вспышки молний. Они прочертили в воздухе сверкающие дуги и устремились к саням.

Хорст обернулся лишь в последний момент, когда огненные стрелы ударили прямо в задок саней. Раздался треск, вспыхнуло пламя, верёвки, удерживающие мои чемоданы, разом лопнули. Один из них отцепился и упал в снег. Но два других остались привязанным и продолжали скользить за санями.

Лошади испуганно заржали. Хорст выругался и ударил вожжами ещё сильнее, заставляя упряжку мчаться галопом. Они исчезли за поворотом тропы, оставив меня наедине с падающим снегом.

Ноги подкосились, и я рухнула на колени прямо в сугроб. Магия, вспыхнувшая так неожиданно, покинула меня, оставив после себя опустошение и слабость. Пальцы дрожали, перед глазами плыли чёрные пятна, размывая границы реальности.

А затем, словно прорвав невидимую плотину, на меня обрушилось всё разом. Ледяной снег обжигал колени, но я не чувствовала этой боли – она терялась в урагане более сильных ощущений.

Судорожные рыдания сотрясали тело, я уткнулась лицом в ладони, давая волю всем эмоциям, которые сдерживала до этого момента. Горе, злость, страх, отчаяние – всё смешалось в один бурный поток, который наконец-то вырвался наружу…

Я не знаю, сколько времени провела так – сидя на коленях в снегу. Слёзы замерзали на щеках, ветер пронизывал насквозь, но физический дискомфорт казался таким несущественным по сравнению с душевной болью.

Меня предали, обманули, бросили. Все эти люди – Артейр, отец, Берн, Хорст – видели во мне лишь удобный объект для наживы.

Я была совершенно одна в этом белом безмолвии. До города предстояло идти ещё минимум час по глубокому снегу, в промокшем платье и с единственным уцелевшим чемоданом, который сейчас казался непосильной ношей.

Холод становился всё ощутимее. Ноги онемели, и я понимала, что если не встану сейчас и не продолжу путь, то вполне могу замёрзнуть прямо здесь. Но какая-то часть меня почти желала этого. Было бы так легко просто лечь, закрыть глаза и позволить снегу похоронить меня.

В этот момент я почувствовала странное тепло на своём плече. Сначала решила, что мне чудится – может быть, это начало обморожения, когда холод парадоксально ощущается как жар? Но потом почувствовала толчок. Кто-то осторожно, но настойчиво толкал меня в плечо.