Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 63 – Александра Берг

“Соберись!” – напомнила я себе. – “Ты пришла сюда не пейзажами любоваться”.

Встав с камня, медленно пошла вдоль берега. В бухте, защищённой от сильных ветров изгибом скал, расположилась небольшая верфь. Несколько мужчин конопатили днище перевёрнутой лодки, другие чинили сети, раскинутые прямо на гальке.

Большинство из лодок были небольшими рыбацкими судёнышками, но чуть дальше в бухте покачивались на волнах и более крупные корабли. Судя по всему – торговые.

Когда злосчастная таверна скрылась из виду, я медленно побрела обратно к городу.

Вдали от рыночной суеты людей было заметно меньше, а навязчивый рыбный дух разбавлялся более приятными запахами: древесным дымом из труб и медовым ароматом хмеля. Но здесь не было того, зачем я сюда явилась – запаха свежеиспечённого хлеба…

Когда я почти отчаялась найти хоть что-то, кроме рыбных лавок и таверн, впереди показалось небольшое здание с вывеской, на которой был изображён каравай.

Пекарня!

Наконец-то!

Внутри она была тёплой и достаточно просторной, чтобы здесь можно было разместить столики, вот только атмосфера… Тусклый свет еле пробивался сквозь закопчённые окна, бросая блёклые пятна на пол из серых, стёртых временем досок. Пахло не свежим хлебом, а затхлостью, пылью и чем-то кислым, прогорклым.

За прилавком стояла худощавая женщина с седыми висками и большими, печальными глазами. Увидев меня, она слегка поклонилась.

– Чем могу служить, госпожа?

Я осмотрела витрину. На деревянных полках лежал хлеб… одного вида. Плотный, тяжёлый, с потрескавшейся коркой, похожей на растрескавшуюся от засухи землю. Рядом с ними располагались круглые лепёшки, посыпанные ягодами.

– Хлеб… У вас только чёрный? – спросила я.

Женщина кивнула. Её серое лицо с впалыми щеками казалось высеченным из камня. Сухие пальцы с потрескавшейся кожей нервно перебирали складки выцветшего фартука.

– Мне, пожалуйста, одну буханку, – сказала я, – и пару лепёшек.

Хозяйка кивнула, и принялась заворачивать заказ в грубую бумагу.

– Недавно в городе? – тихо поинтересовалась она, перевязывая свёрток бечёвкой.

– Да, приехала два дня назад, – ответила я, доставая из кошелька пару медяков. – Скажите, а здесь ещё есть пекарни?

Женщина дёрнулась. Сжала руки в кулаки, точно мой вопрос задел её за живое.

– В господском квартале, есть ещё одна, – буркнула она.

Я поблагодарила хозяйку, забрала покупку и вышла на улицу.

Хлеб попробовала сразу. Он оказался пресным и каким-то пустым на вкус. Тесто скрипело на зубах, будто в муку добавили песка. Я с трудом проглотила кусок.

“Может быть, лепёшки лучше?” – подумала я с надеждой и развернула одну из них.

Лепёшка выглядела аппетитно – плоская, с запечёнными ягодами, от которых тесто местами окрасилось в фиолетовый цвет. Я откусила немного и тут же скривилась. Никакой сладости! Тесто было таким же пресным, как и хлеб, а ягоды оказались кислыми до того, что сводило челюсти. Какой-то местный сорт, похожий на клюкву, но ещё более терпкий.

– Это стоило попробовать, – пробормотала себе под нос, заворачивая остатки обратно. – По крайней мере, теперь я знаю, что префект не преувеличивал.

Я огляделась, решая, куда двинуться дальше.

Хозяйка сказала, что есть ещё одна пекарня.

В господском квартале? На ум сразу пришла административная площадь.

Чем ближе я приближалась к "столичному фрагменту", тем отчётливее менялся город. Улицы становились шире и чище, редкие прохожие выглядели опрятнее и держались с каким-то особым достоинством. Вместо суетливой рыночной толпы здесь встречались в основном спешащие чиновники и немногочисленные представители местной знати.