Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 64 – Александра Берг

Магазины попадались редко – в основном лавки с канцелярскими принадлежностями, несколько портняжных мастерских и пара винных погребков с вычурными вывесками. Никакой той живой торговли, что кипела на рынке. Всё чинно, упорядоченно, словно под невидимым надзором.

И тут я почувствовала это – тонкий, едва уловимый аромат, который невозможно спутать ни с чем другим. Запах свежеиспечённого хлеба. Не того безвкусного кирпича, который я только что попробовала, а настоящего, с хрустящей корочкой.

Я пошла на запах, вскоре выйдя к небольшому двухэтажному зданию с аккуратным фасадом кремового цвета. Над входом висела искусно выполненная вывеска: золотой колос на тёмно-синем фоне, рядом – изображение пышной булки.

Но больше всего меня поразило то, что происходило перед пекарней. Возле здания собралась стайка детей – человек десять разновозрастных мальчишек и девчонок. Они толпились у окна, прижимаясь носами к стеклу. Дети были чистыми и аккуратно одетыми, но по их одежде было видно, что это не отпрыски местной знати – слишком простой покрой, заплаты на локтях, стоптанные башмаки.

Я осторожно приблизилась и заглянула в витрину. За стеклом на деревянных подносах, застеленных белоснежными салфетками, лежали караваи ржаного хлеба – но какого! С румяной, блестящей корочкой. Казалось, они сами просятся в руки, только вот цена… Не для простого обывателя.

Я сделала глубокий вдох и направилась к входу, решив, что непременно должна попробовать хотя бы кусочек. Но не успев приблизиться к дверям, замерла на месте. Охранник, что дежурил у входа, решительно выставил передо мной руку, перегородив путь.

Его маленькие, глубоко посаженные глаза окинули меня оценивающим взглядом – от растрёпанных волос до потёртых сапог, задержавшись на моей простой одежде и видавшем виды плаще.

– Куда собралась? – пророкотал он. – Это заведение для господ и знатных дам, а не для бродяжек.

– Я хотела купить хлеба, – спокойно ответила я.

– Для таких, как ты, есть другие места, – отрезал мужчина, даже не пытаясь скрыть презрение. – Иди в нижний город.

Я снова взглянула на витрину. Сквозь стекло был виден светлый, просторный зал с несколькими столиками, за которыми сидели хорошо одетые посетители.

– Что же теперь и хлеба нельзя купить? – возмутилась я.

Охранник скрестил руки на груди. Его широкое лицо исказила усмешка, обнажившая желтоватые зубы.

– Можно, – протянул он снисходительно. – Но не здесь. Господская пекарня – для господ. А тебе – в нижний город. Или ты не поняла? – мужчина сделал шаг, нависнув надо мной всей своей тушей. – Может, яснее объяснить?

Дети, столпившиеся у витрины, с любопытством наблюдали за нашей перепалкой. Я заметила, как маленькая девочка в заштопанном пальто дёрнула за рукав мальчика постарше и что-то прошептала ему на ухо.

– Послушайте, – я попыталась сохранить достоинство, – я вполне платёжеспособна и могу купить товар по указанной цене. Закон не запрещает мне…

– Закон? – охранник громко хохотнул. – В этом городе закон – то, что скажет хозяин. А хозяин не велел пускать всякий сброд. Так что давай, шагай отсюда, пока я добрый.

Я почувствовала, как краска заливает лицо. От унижения перехватило дыхание. Краем глаза заметила, что некоторые посетители внутри пекарни с интересом наблюдают за происходящим через окно.