Книга Кофейные чары Герцогини, страница 37 – Кэлли Рин

Война стала неизбежной.

Тишина, наступившая после разгрома заговора, была обманчивой. Все в цитадели, от последнего слуги до самого Каэлана, жили в ожидании нового удара. Изабель исчезла бесследно, и это беспокоило больше, чем открытое противостояние.

Удар пришёл оттуда, откуда его не ждали. Через неделю в Солиндейл прибыл официальный валерийский гонец — не тайный агент, а парадный эскорт с гербами герцога Валерии. Гонец вручил Каэлану изящный, запечатанный чёрным воском конверт.

Это был не вызов на войну. Это был ультиматум.

Герцог Валерии, некий Арманд, в утончённых и ядовитых выражениях выражал «глубочайшую озабоченность» ситуацией в Лорайне. Он писал о «незаконном пленении» графа Малькольма, «изгнании» леди Изабель, выполнявшей «миротворческую миссию», и о «распространении опасной, еретической магии» под руководством герцогини Элинор.

Суть была проста: освободить Малькольма, публично извиниться перед Валерией, отстранить Элинор от власти и запретить любую магическую практику, кроме санкционированной валерийскими магами. В противном случае Валерия оставляла за собой право «восстановить порядок и законность в приграничных землях» силой оружия.

Каэлан, дочитав, медленно, с невероятным усилием воли, положил письмо на стол. Его лицо было белым от бешенства.

— Они… они называют нас еретиками? — прошептал он. — Они требуют отдать им тебя? — Его взгляд упал на Элинор, и в нём читалась не ярость, а леденящая душу решимость.

Он встал, подошёл к камину и швырнул письмо в огонь.

— Ваш ответ, ваша светлость? — почтительно спросил гонец, наблюдая, как пергамент чернеет и коробится.

— Мой ответ, — сказал Каэлан, поворачиваясь к нему, — вы увидите на поле боя. Передайте своему герцогу, что Лорайн не признаёт его власть. И что тот, кто посягнёт на мою жену, познает гнев всего моего герцогства. А теперь убирайтесь. Пока целы.

Гонец побледнел, поклонился и ретировался.

Война стала неизбежной.

Тишина, наступившая после разгрома заговора, была обманчивой. Все в цитадели, от последнего слуги до самого Каэлана, жили в ожидании нового удара. Изабель исчезла бесследно, и это беспокоило больше, чем открытое противостояние.

Удар пришёл оттуда, откуда его не ждали. Через неделю в Солиндейл прибыл официальный валерийский гонец — не тайный агент, а парадный эскорт с гербами герцога Валерии. Гонец вручил Каэлану изящный, запечатанный чёрным воском конверт.

Это был не вызов на войну. Это был ультиматум.

Герцог Валерии, некий Арманд, в утончённых и ядовитых выражениях выражал «глубочайшую озабоченность» ситуацией в Лорайне. Он писал о «незаконном пленении» графа Малькольма, «изгнании» леди Изабель, выполнявшей «миротворческую миссию», и о «распространении опасной, еретической магии» под руководством герцогини Элинор.

Суть была проста: освободить Малькольма, публично извиниться перед Валерией, отстранить Элинор от власти и запретить любую магическую практику, кроме санкционированной валерийскими магами. В противном случае Валерия оставляла за собой право «восстановить порядок и законность в приграничных землях» силой оружия.

Каэлан, дочитав, медленно, с невероятным усилием воли, положил письмо на стол. Его лицо было белым от бешенства.

— Они… они называют нас еретиками? — прошептал он. — Они требуют отдать им тебя? — Его взгляд упал на Элинор, и в нём читалась не ярость, а леденящая душу решимость.