Книга Пропавшая невеста, страница 76 – Полина Верховцева

Гостья из Шатарии все больше находила общий язык с остальными жителями замка и все реже дергала нити на запястьях. Брейр всегда знал, когда она к ним прикасалась. Иногда задумчиво крутила, иногда раздраженно тянула, а порой снова делала попытку снять. Он только улыбался и в ответ прикасался к своим нитям, чувствуя, как она успокаивается.

Эта странная связь порой забавляла его, а порой подводила к самой грани соблазна.

Иногда он перемещался в ее спальню, когда она спала, и подолгу сидел на краю кровати, наблюдая, как во сне трепещут ее длинные ресницы. Осторожно поднимал длинные шелковистые локоны и медленно пропускал между пальцев. Наклонялся к тонкой хрупкой шее, на которой робко билась бледная голубая жилка, и жадно, до боли в легких, вдыхал ее запах. Особенный, отзывающийся гулом глубоко за грудиной и пряной сладостью на языке.

Он хотел ее. Так сильно и отчаянно, что ломило в паху, но одна мысль, чтобы пойти к кому-нибудь за утешением, вызывала у него дрожь отвращения. Зверь твердил, что он в своем праве. Что дева принадлежит им давно и по праву, но кхассер держался. Ему хотелось искупить вину те слова, что когда-то бросил ей в темной комнате постоялого двора.

Все у них будет. Надо только подождать.

И не свихнуться.

Поэтому он с необычайным рвением занимался делами замка и тренировался со своими воинами, стараясь вымотать себя настолько, чтобы в течение дня не было ни единой свободной минуты, а вечером упасть в постель и сразу заснуть, ни о чем не думая.

Как-то утром Доминика впервые сама подошла к нему:

– Брейр… – Она неуверенно переминалась с ноги на ногу, не зная, как попросить.

Он не торопил. Наблюдал за ней с едва заметной усмешкой, ловя себя на мысли, что готов сделать все, что ни попросит. Даже если горы свернуть потребуется.

Выяснилось, что не горы ей нужны, а сущая мелочь:

– Ты можешь дать мне денег? – все-таки выдавила она и, видя, как он вскинул брови, тут же добавила: – Мне для дела надо. У Нарвы котел старый совсем. Копоть с него горькая, портит зелья и не отмывается. И крючков специальных нет, чтобы мясистые корни разделывать.

– Я понял.

– Еще нужна пара чаш, в которых можно будет жмых настаивать и семена замачивать. Еще бы пару ножей, ложки новые…

– Хорошо.

– А еще…

– Да понял я все, – кхассер не выдержал и рассмеялся.

Доминика, готовая до посинения перечислять все, что ей нужно, замерла на полуслове и уставилась на него так, будто впервые видела. Он был таким красивым, когда улыбался. К ямочкам на щеках хотелось прикоснуться. И к губам тоже.

Зверь моментально уловил смену ее настроения. Янтарь глаз тут же потемнел, зрачки хищно сузились, превращаясь в тонкую линию. Брейр дернулся навстречу, но остановился.

Почти сорвался. Еще пара таких взглядов, и он точно не выдержит.

– Идем уже, – проворчал он, – купим твои… мелочи.

Они отправились в город сразу после завтрака. Верхом. Нике приглянулась темная вирта с белым пятном на лбу, кхассер взял первую попавшуюся. Он злился от того, что время шло, а способность обращаться, так и не восстановилась. И от того, что вместо крыльев вынужден пользоваться виртами, которые каждый раз нервно подбирались и пряли ушами, чувствуя в нем хищника.

В городе они прошлись по торговой улице, заглянули в два десятка лавок и из каждой выходили с покупками. То с мешочком маленьким, в котором лежали грей-камни, то со свертком мягким, а иногда и целой охапкой добра. Доминика потихоньку и самой Нарве вещей набрала. Ботинки новые, куртку легкую, пару теплых гамаш.