Книга Пропавшая невеста, страница 93 – Полина Верховцева

Брейр изначально не скрывал, что кхассерам нужны высшие из Шатарии ради детей, но Доминика была не уверена, что готова на такой риск. Может, действительно надо подождать, привыкнуть друг к другу, пропитаться насквозь, и тогда все получится? Не сейчас. Позже.

– Ну, раз мы все прояснили, предлагаю отмыть одного очень грязного кхассера, – усмехнулся он и бесцеремонно подхватил ее на руки.

– Брейр, – Ника засмеялась, – поставь меня!

– Нет, – она направился в ванную комнату, пинком открыл дверь.

– Погоди. Не надо. Стой!

Он поставил. Ненадолго. Только чтобы дернуть пояс на бархатном халате и стащить его с девичьих плеч. Как всегда, одно прикосновение к атласной коже – и весь контроль летел в бездну. Хотелось схватить, смять, присвоить. Впитать в себя. Поймать дыхание с малиновых губ.

Она все еще смущалась. Алела, когда смотрел на нее жадным взором, и пыталась прикрыть то ли грудь, которую покалывало от томительного возбуждения, то ли щеки, которые пылали.

– Не смотри на меня так, – прошептала она.

– Почему? – Брейр взял ее за плечи и развернул лицом к высокому зеркалу. – Взгляни не себя. Ты красивая.

Его голос завораживал. Тихий, немного вкрадчивый, он проникал в каждую клеточку, и отзывался в ней волнительным трепетом и мурашками.

Доминика послушалась. Подняла лихорадочный взор на их отражение. Молодой, сильный мужчина. Грязный, всклокоченный, уставший, но все равно такой, что дыхание перехватывало. И она. Гибкая, как лоза, с темными волосами, водопадом рассыпавшимися по плечам, и сверкающими синими глазами. Они смотрелись так гармонично, будто вылеплены друг под друга.

Словно в тумане она наблюдала, как его ладони скользят вверх по ее плечам, обрисовывают хрупкие ключицы, спускаются ниже, накрывают тяжело вздымавшуюся грудь. От этого сбивалось дыхание, зашкаливал пульс, и нега, томительная и обволакивающая, растекалась по венам. Хотелось большего.

С тех пор, как они переступили черту, ей постоянно хотелось большего. Это как наваждение. Дурман, перекрывающий собой все остальное: и прошлые обиды, и страхи, и опасения.

Так быстро все изменилось. Внезапно тот, от кого хотелось сбежать, стал ближе всех. Без долгих прелюдий и заигрываний. Отлетели в сторону все маски, чопорное воспитание и заветы старых дев из гимназии Ар-Хол. Тогда, в лесной сторожке, под раскаты грома, Доминика поняла, что просто хочет быть с ним, что готова рискнуть всем и попробовать.

Она развернулась к нему и сама потянулась за поцелуем, обвивая руками крепкую шею.

– Я же весь грязный, – усмехнулся он, ловя ее дыхание, все еще балансируя на грани, прежде чем сорваться в пропасть и утащить ее за собой.

– Мне плевать.

Какой угодно. Примет любого. Потому что это ее мужчина. Да – он жесткий, порой замкнутый, не терпящий возражений и неподчинения, но внимательный и заботливый, готовый защитить от целого мира и этот же мир бросить к ее ногам. А еще у него руки, лишающие воли к сопротивлению, взгляд, от которого останавливалось сердце. И даже проскакивающая тьма больше не пугала. Она стала частью ее. Проникла внутрь и уютной кошкой свернулась где-то под сердцем.

Спустя неделю Доминика снова отправилась в дом старой травницы. Начало лета – самое лучшее время для сбора ромашки и лесной малины. Сочные молодые и напитанные солнечными днями листья были гораздо полезнее, чем собранные на исходе лета.