Книга Пропавшая невеста, страница 99 – Полина Верховцева

Магия.

– И когда он вернется?

– Хасс запер его до осени.

– Он жестокий.

– Он честный и справедливый.

– И ты на него не сердишься?

– Я же сказал – заслужил. За что сердиться?

Здесь он, конечно, немного кривил душой. Это потом уже смирился, понял и принял наказание, а поначалу еще как сердился. От ярости рвал и метал, пытаясь преодолеть запрет старшего.

– Почему его зверь сильнее твоего? – Доминике было все интересно. – Я не понимаю.

Во время обучения в гимназии Ар-Хол им много рассказывали про Андракис, но почти ничего о его суровых обитателей. Ученицы знали, что есть кхассеры, способные обращаться в разных хищников – на этом все. Большего преподаватели сказать не могли. А может, и не хотели.

– У нас жесткая иерархия. Во главе всего стоит Император. На нем все держится. Его воля – абсолют, а клан – самый сильный. Его поддерживают старшие кланы – черные пантеры, львы и ягуары. Последних, к сожалению, больше нет. – Голос Брейра едва заметно дрогнул. – Следом идут младшие кланы. Мой, пумы, и рыси… Их тоже больше нет… Кхм. В общем, старшие могут приказывать младшим.

– Куда исчезли два клана? Поубивали друг друга?

– Мы не настолько кровожадны, как принято о нас думать. Просто, – Брейр поморщился, словно ему было больно об этом говорить, – за большую силу приходится дорого платить. Наша плата – неспособность иметь детей от простой женщины.

– Нужна какая-то особенная и по-хитрому сделанная?

Она попыталась пошутить, но вышло плохо. Стоило только разговору свернуть в сторону детей, как ее снова начало потряхивать.

– Да. Та, которую готовили специально для обряда. Или высшая из Шатарии, – скупо улыбнулся он, – или… не знаю, кто еще. Это у оракулов в Андере надо спрашивать, они постоянно новые пути ищут и каждому кхассеру свой готовят.

– Разве это правильно?

– Я раньше тоже в этом сомневался, но потом встретил тебя…

Он перехватил ее руку и прижался губами к ладони. От нахлынувших эмоций Ника даже покачнулась, так что пришлось ухватиться за забор, иначе бы повалилась ничком на землю. В груди болело, в ушах гремело, и горькая сладость зелья снова проступила на языке.

– Дети – это драгоценность, Ника, – произнес он без тени улыбки, – самое дорогое, что у нас может быть. Ради них стоит жить и бороться. Они и есть жизнь.

Сердце сжалось от стыда и оборвалось, причиняя нестерпимую муку.

Глядя в янтарные глаза кхассера, Доминика дала себе зарок, что выльет проклятое зелье сразу, как только он снимет с нее серые нити.

Это случится осенью. Оставшихся месяцев лета хватит, чтобы привыкнуть, прорасти друг в друга еще сильнее и, самое главное, победить собственные страхи.

А дальше… будь что будет. Справится как-нибудь, а если и нет – значит, судьба такая. И она к ней будет готова.

Лето пролетело незаметно. Вроде еще совсем недавно распускались майские медуницы, а вот уже золотарник с удовольствием подставлял свои желтые шапки под лучи августовского солнца.

Вейсмор готовился к зиме – поля темнели после сбора урожая, на огородах вовсю кипела работа, дома утеплялись, а на рынке торговали теплой одеждой.

Доминика тоже без дела не сидела и чуть ли не каждый день пропадала в лесу. На стенах в доме травницы появлялось все больше сухих пучков, а полочки в стареньком шкафу были заставлены бутылочками – маленькими и побольше, прозрачными, словно слеза, и темными, будто в них был чистый деготь. Пузатенькими и высокими, красными и желтыми. На любой вкус и цвет, от любых хворей, сглазов и даже невезения.