Книга Пекарня «уютный очаг» и её тихие чудеса, страница 87 – Дарья Кун

И это был самый лучший рецепт на свете.

Солнце в тот день заходило за крыши Веридиана особенно медленно, словно нехотя покидая уютный городок, заливая его улицы густым, медовым светом. Длинные тени от домов тянулись через всю мостовую, и воздух постепенно остывал, наполняясь вечерней свежестью и запахом готовящихся ужинов.

В пекарне «Уютный очаг» царил мирный, немного ленивый хаос завершающегося дня. Элли, сметая последние крошки с прилавка, напевала под нос старую песенку. Каэл, уже привычно взявший на себя роль помощника, пересчитывал выручку, аккуратно раскладывая монеты по разным мешочкам – на муку, на масло, на новую скатерть для общего стола, который теперь стоял посередине пекарни.

Лео сидел за этим самым столом, склонившись над листом бумаги, но не над школьными заданиями. Его язык слегка высовывался от усилия, а в глазах горел сосредоточенный огонёк. В руке он сжимал не мел и не ручку, а обычный угольный камешек, подобранный во дворе.

– Смотри, Элли! – наконец воскликнул он, откладывая камешек и сдувая с бумаги угольную пыль.

Элли подошла, вытирая руки о передник. На бумаге углём был нарисован… не рисунок. Это была сложная, витиеватая абстракция из переплетающихся линий и завитков, напоминающая то ли морозный узор на стекле, то ли карту далёких, неведомых земель. Но самое удивительное было не в изображении. Лист бумаги заметно светился изнутри мягким, золотистым свечением, и от него исходило лёгкое, едва уловимое тепло, словно он был не рисунком, а крошечным окошком в солнечный день.

– Это… невероятно, Лео! – ахнула Элли, садясь рядом с ним. – Ты… ты вложил в него свет?

Лео с гордостью кивнул, его глаза сияли.

– Не совсем. Я… попросил бумагу запомнить, как сегодня светило солнце. И уголь… он помог этому воспоминанию проявиться. – Он провёл пальцем по краю рисунка, и свечение слегка усилилось, откликаясь на его прикосновение. – Каэл говорит, что всё вокруг помнит. Камни помнят тепло, вода – песню, а бумага… бумага помнит свет.

Элли смотрела на эту простую, но такую глубокую магию, и сердце её наполнялось тихой гордостью. Он не просто вернул себе дар. Он научился понимать его. Говорить с миром, а не командовать им.

– В школе сегодня… – Лео немного покраснел и потупился, – сегодня Эмили… та самая, с рыжими косичками… она сказала, что у меня красивые глаза. Когда я показывал ей, как оживить увядший цветок на подоконнике.

Элли сдержала улыбку, делая серьёзное лицо.

– Эмили, говоришь? И что же ты ответил?

– Я… я покраснел и убежал, – признался Лео, и его уши стали малиновыми. – Но потом… потом я вернулся и подарил ей тот цветок. Он теперь снова синий и пахнет… пахнет немножко магией.

– Синий? – удивилась Элли.

– Ну да, – Лео пожал плечами, как будто это было само собой разумеющимся. – Ей нравится синий цвет. Так что я попросил его быть синим. Ненадолго.

Элли рассмеялась, не в силах сдержаться. Его наивная, чистая магия была прекраснее любых заклинаний из древних фолиантов.

– А ещё, – продолжил Лео, уже более уверенно, – дядя Эдгар! Знаешь, что он сказал? Он сказал, что в следующую субботу, если погода будет хорошая, он возьмёт меня с собой на лодке! На настоящую рыбалку! Он говорит, я должен научиться чувствовать реку. Не только слушать лес. – Он выпалил это всё одним дыханием, и его глаза сияли от восторга.