Книга Тайна крови, страница 111 – Анастасия Смирнова

— Сосредоточься, Селестина, — произнёс он, его дыхание опалило мою щёку. — Почувствуй его сердцевину. Не пытайся удержать силой, позволь ему стать частью тебя.

Моя концентрация пошатнулась. Как я могла сосредоточиться, когда его близость окутывала меня, когда я чувствовала тепло его тела рядом со своим?

Он протянул руку, и его пальцы осторожно легли поверх моих. Лёгкий электрический разряд пробежал по коже, и шар энергии в моих ладонях стабилизировался. Его прикосновение было твёрдым, уверенным, но при этом невероятно деликатным. Не как наставник, который поправляет ученика, а… скорее, как тот, кто поддерживает, оберегает.

— Вот так, — прошептал он, и его голос был необычно мягким. — Чувствуешь? Это твой дар. Он всегда был в тебе.

Я подняла взгляд. Наши глаза встретились. Его взгляд, обычно такой проницательный и изучающий, на мгновение задержался на мне, и в его глубине я увидела что-то новое. Не просто оценивающий взгляд учителя, а… будто он что-то искал, что-то замечал. Это было лишь доля секунды, но для меня она растянулась на вечность. Его губы были так близко, его дыхание…

Моё сердце бешено заколотилось, угрожая выпрыгнуть из груди. Я быстро отвела взгляд, чувствуя, как жар приливает к щекам. Нельзя. Нельзя давать волю этим чувствам.

Он убрал руку, и я почувствовала странную пустоту. Шар энергии в моих руках чуть дрогнул, и Эрдан вновь вернулся к своему обычному тону.

— Отлично, — сказал он, отступая на шаг. — Эта техника требует практики. Твой прогресс поражает, Селестина. Ты усваиваешь материал быстрее, чем я ожидал.

Он похвалил меня. Это была похвала наставника, но почему-то она отозвалась во мне теплом.

После этого случая подобные моменты стали повторяться. Во время тренировок его прикосновения к моим рукам, плечам становились всё более частыми, чуть более долгими. Он объяснял, как направлять потоки, стоя за моей спиной, и я чувствовала тепло его груди, его дыхание на затылке. И каждый раз, когда это происходило, мне приходилось собирать всю свою волю в кулак, чтобы не дрогнуть, не выдать себя.

Я стала замечать, что он тоже иногда… задерживает взгляд. Не просто чтобы оценить мой прогресс, а будто он видел что-то за моей маской сосредоточенности. Однажды вечером, когда я объясняла ему принцип работы древней руны, он молча слушал, опёршись на край стола, и смотрел на мои губы, когда я говорила. А потом, когда я закончила, он лишь слегка кивнул, не сказав ничего, но его взгляд был… задумчивым. И я вдруг осознала, что он не смотрел на меня как на ученицу в тот момент. Он смотрел на меня как на женщину. Это было пугающе и завораживающе одновременно.

Иногда, когда я уходила после занятий, я чувствовала его взгляд на своей спине до самого поворота коридора. И это чувство было уже не просто контролем наставника, а чем-то более… личным.

Я пыталась убедить себя, что это лишь моя буйная фантазия, моя глупая надежда. Что он всего лишь становится более внимательным к своей подопечной. Но сердце отказывалось слушать доводы разума. Оно начинало трепетать при одной мысли о его прикосновении, о его взгляде. Стена, которую я так старательно возводила, давала трещины. И сквозь них просачивался свет, такой же обманчивый и опасный, как огонь.

Однажды после обеда я отправилась в академическую библиотеку, чтобы подготовиться к завтрашнему занятию по древним рунам. Мне нужно было найти несколько редких фолиантов, и я бродила между высокими стеллажами, вдыхая знакомый аромат пергамента и пыли. Именно там, в полумраке отдалённого сектора, я услышала знакомый голос.