Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 34 – Марина Ефиминюк

— Напомни мне, Воттер, зачем я пошла учить радынский с некромантами? — проговорила она.

— Чтобы читать бабушке аптекарские рецепты, — предположила я.

— Еще!

— Потому что ты собираешься открывать месторождения алмазов, а в неизведанных местах могут быть надписи на радынском языке, — выдала я официальную версию.

— Точно! — Она щелкнула пальцами. — Именно поэтому. Ну и из-за бабули.

— Не сдала? — с сочувствием спросила я.

— Сдала! Какое счастье, что больше не надо зубрить радыский! — Оливия открыла глаза. — Кстати, исполнитель желаний уже тебя покинул?

— Ушел в столовую за перекусом, — призналась я.

— Исполнение желаний вызывает зверский голод? — рассмеялась она.

— Зачет по алверийскому вызывает зверский голод, — проворчала я. — А Рэдвин просто согласился купить булочек.

— Сама доброта! — Оливия прижала ладони к щекам и покачала головой, превращаясь в воплощенное ехидство. — На собрание клуба он пойдет с тобой? Порадует девчонок?

— Собрание ведь завтра, — нахмурилась я, ловко съезжая с темы наших сложных взаимозачетов с Даррелом, и открыла ежедневник, в котором уже успела обвести золотыми чернилами строчку «сдать зачет по алверийскому».

Действительно собрание «Умниц» было запланировано на следующий день и подчеркнуто красной чертой. Я хотела предложить девочкам разобрать, как правильно заполнить заявление к работодателю. Это ведь так важно!

— Эния тебе не прислала сообщение? — удивилась подруга. — Она перенесла собрание. Я тоже ничего не получала, но за завтраком Элла с Карминой сказали.

Внутри шевельнулось беспокойство. Похоже, у нашей новой главы клуба имелись собственные планы, наверняка никак не связанные с проблемами выпускников.

— Кстати, — понизив голос до шепота, принялась сплетничать Оливия, — еще они сказали, что Геррос лежит в лазарете. Попала в Разломе в засаду теропипосов. Ничего серьезного, но народ волнуется. На нее же половина архипелага деньги поставила.

— Хатченсон, у меня есть вопрос, — внезапно раздался сдержанный голос Николаса Блайка, и с большим удивлением мы одновременно подняли головы. — Утром ты сдавала радынский язык?

Оливия медленно кивнула.

— Тайлер Лачи сдавала вместе с тобой, — заявил он в своей обычной манере, словно делал огромное одолжение, что пришел поговорить. — Как у нее успехи?

— Профессор была в шоке, — уверила Оливия. — Сказала, что Лачи следовало раньше проявить талант.

— Естественно, — проговорил Блайк и, сдержанно кивнув нам, видимо, в благодарность, отправился на свое обычное место.

Невольно я обернулась, хотя не стоило на Ника смотреть, учитывая дрянные сплетни. С довольной улыбкой на устах он раскладывал учебники, словно страшно радовался, что может посидеть на семинаре по защитным чарам.

— Это что такое было? — изумленно прошептала Оливия.

— Любовь, — промурлыкала я. — Николас Блайк влюблен в свою Лачи.

— А ты-то чего так радуешься? — не поняла она.

— У меня есть шанс наконец перескочить его в рейтинговой таблице.

— Так вас же по алфавиту ставят, — удивилась она.

Тут в аудиторию вошел профессор Рофигр, умеющий на занятиях вытянуть из студентов душу, напрочь лишить самооценки и вселить острое чувство неполноценности. Под конец учебы он злобствовал особенно сильно, не забывая повторять, что просто готовит нас к жизни в реальном мире, где никто и никогда не будет сюсюкаться с нежными цветочками.