Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 36 – Марина Ефиминюк

— За аморальное поведение! — вздернув подбородок, заявила Эния. — Все знают, что отбила у нашей подруги Стефании Тропс жениха.

— Стеффи бросила своего жениха и встречается с боевиком, — не выдержала Оливия. — Почему ее не выгоняют?

— Потому что она не занималась неприличными вещами в самом сердце академии. В столовой! Мы не можем есть за уличными столиками, сразу вспоминаем обо всех непотребствах…

— Неужели? — издевательски фыркнула моя лучшая подруга. — А вчера за обедом тебя ничего не смущало.

— Ты видела непотребства своими глазами? — холодно перебила я, останавливая спор.

— Нет… — Эния кашлянула и быстрым взглядом обвела девушек, словно требуя поддержки. — Но люди говорят!

— Люди говорят, что видели, как ты ранним утром вылезала из окна в общежитии некромантов. На тебе было только белье, — спокойно выдала я самую нелепую ложь, какая пришла в голову. — В цветочек!

— Да я… — Она начала задыхаться и прижала руки к груди. — Да я никогда… Девочки, это полная чушь!

— Докажи, — спокойно предложила я.

— Я глава клуба и не брошу тень на репутацию его участниц! — пафосно заявила Эния. — У меня даже белья в цветочек нет!

— Как скажешь, конечно, но это не исключает того факта, что люди сплетничают, — стараясь не выдавать, что готова взорваться от негодования, сухо проговорила я и обратилась к притихшим, смущенным девчонкам: — Хотела, чтобы мы вместе заполнили заявки на предложения о работе, но, вижу, вы отлично справляетесь без моей помощи. Удачи вам с заявлениями и с экзаменами!

Я вышла в коридор. Гнев стремительно переродился в смертельную обиду и почему-то захотелось порыдать, хотя плаксой я никогда себя не считала. Даже на первом курсе не плакала, когда Рофигр влепил мне тройку за недельную практику. Ну, может быть, чуть-чуть.

— Браво, девушки! — прозвучал из-за двери насмешливый голос Оливии. — Боевики все же правы: вы не «Умницы академии великого Элиоса Драка», а самые обычные «Уведы»!

Она, видимо, продолжала распекать девчонок, а я с гордым видом вышла на улицу. Снаружи цвел душистый май. В аптекарском дворе на острове целителей тоже что-то активно зацвело, и оно распугало зловоние от растения, распустившегося накануне в Разломе. Пахло тонко и сладко.

Подруга догнала меня на тропинке возле одной из многих каменных статуй драконов. После того, как на племянницу нашего декана из лап статуи упала книга, мы старались обходить изваяния по дуге. Я уже успела надышаться ароматом цветов, перехотела плакать и перестала беситься.

Оливия с усмешкой заявила, что тоже вышла из клуба и так шарахнула дверью, что со стены отвалился кусок штукатурки. Когда она выходила из здания, по лестнице к «Уведам» спускалась госпожа Сноуф, страшно недовольная шумом в административном «склепе». Секретарь ругалась, что ректор решает важные вопросы, а студенты устроили возмутительный бардак.

Знали мы эти «важные вопросы»! После обеда великий Элиос Драк дремал, но я полагала, что легендарный сон дракона, разменявшего шестую сотню лет, можно потревожить только некромантский ритуал с барабанами, но не хлопнувшая дверь. Пусть и закрылась она… громоподобно.

Как в насмешку, Рэдвин сидел за тем же столиком, за которым мы в прошлый раз изображали «страстный» публичный поцелуй с Блайком. Я молча бросила на лавку сумку и уселась рядом с ним, опершись спиной о край столешницы.