Онлайн книга «Сердце самой темной чащи»
|
Василиса опустилась на лавку, уже привычно разгладила складки и морщинки и попросила: – А подай мне, скатерка, тех яств, что подруженька моя больше прочих любит, что куколку мою прежде других порадуют! Скатерть-самобранка словно и сама по работе соскучилась: накрыла стол так, что ломился он от снеди, и чего только не было – глаза разбегались! И дичь, и пироги-расстегаи, и напитки хмельно-согревающие. Давай Василиса куколку потчевать. И одно сует, и другое – не ест куколка! Замерла как неживая, глазами стеклянными не посмотрит, ни пальчиком не шевельнет. Неужто обиделась? – Ты прости меня, подруженька дорогая, – испугалась Василиса. И не задание невыполненное ее пугало, а что останется она одна-одинешенька, коли куколка ее покинет. – Не со зла я тебя оставила, не одной корысти ради вспомнила. Но беда у меня. Дал задание Кощей, чтоб непременно извела я Белолику, да до завтрашнего утра. Не справиться мне без тебя: колдовством я не владею! Молчит куколка. Уж и слезами ее Василиса поливала, и хмельными напитками уговаривала. Молчит, не двигается. Стала Василиса думать, как такое случиться могло? Уж не могла куколка так на нее обидеться! – Может, только одну беду исправить ты могла, и я свое желание так бездарно потратила? – вслух произнесла Василиса и лицо руками закрыла. – Ох, что же мне теперь делать? – Василиса, чего голосишь, только на ноги поднявшись? – раздался знакомый хриплый голос. Василиса вскочила, продолжая куколку к груди прижимать. Найден! Как же она и про него забыла! Неужто так сильно головой ударилась, что все памятки и выскочили? Или наворожил кто? – Найден! – воскликнула она радостно и тотчас повинилась: – Над куколкой своей я слезы лью: не ест, не пьет, и совета не допросишься. Точно мертвая! Заплакала она, вспомнив, как тепло ей рядом с куколкой было, словно привет материнский через года она получала. А череп засмеялся хрипло, глазницы его засияли мрачным синим огнем. – Уж не обессудь, красна девица, да только разгадал секрет твой про куколку Кощей: ты ж, когда в беспамятстве была, все бормотала, что куколка у тебя голодная. А Кощей с первого же денька в ней магию чуял. Накормил Кощей твою подружку да и запер, чтобы помочь тебе точно не смогла! А где спрятал, не серчай, не подскажу, Василиса. Уж Кощей на такие загадки большой умелец. Ахнула Василиса и покрепче к куколке пригляделась – так и есть. И стежочки на сарафане другие, и на сапожках не бисер да стеклярус, а камни драгоценные, и глаза стеклянные светлее, почти точь-в-точь как у Кощея! Поставила куколку Василиса на место да на всякий случай лицом в угол повернула и решила у Найдена спросить, как ей быть. – Я же сама колдовать не умею, неужто от меня ждут, что я просто прирежу несчастного поросенка? Найден, может, ты знаешь, как мне ее извести? Вздохнул Найден, потухли его глаза. А Василиса только и вспомнила, что Белолика его дочь. Совестно ей стало: это ж что она предлагает – ему дочь убить! Пусть Белолика с Властой матери и помогли его к Кощею на смерть отправить, а все одно – дочери. – Зря я спросила, – вздохнула Василиса. – Самой думать надо. Прости, Найден. – Это ты меня прости, Василиса, – немедленно откликнулся череп. – Покумекаю я, может, какая мысль и придет в голову. Только зря ты думаешь, будто колдовство творить не можешь: уж в тебе-то колдовства поболе, чем в Милице будет. |