Книга Сердце самой темной чащи, страница 45 – Оксана Заугольная

Василиса осторожно попыталась сесть и изумленно ахнула: ничего не болело! Ни побитые камнями руки и спина, ни обожженные ладони, ни косточки, что ныли после падения из гнезда царь-птицы.

Она огляделась, скорее подтянула пуховую перину повыше и задрожала, хотя в тереме было жарко. Только находилась она в башне Кощея, в его опочивальне, и сам Кощей тоже был в опочивальне, слава небесам, не рядом, а у окна.

Только со спины поди разгляди: Кощей это или тот подменыш, что ей косы плел! И Василиса замерла, надеясь, что Кощей еще не понял, что она очнулась. Он же спиной стоит и что-то во дворе разглядывает!

– Очнулась, Василиса? – не поворачиваясь спросил Кощей. И по сухому голосу Василиса узнала – он, Кощей. Сердце забилось сильнее, и Василиса поспешила выпутаться из теплого кокона одеяла. На ней снова было другое платье, по покрою точно такое же, как два прежних, ни стежочка лишнего, но на этот раз темно-красное, до чего цвет богатый и красивый!

Но любоваться Василисе было некогда – она поскорее спустила ноги с перины и поднялась. Голова немного кружилась, но больше ничего не болело.

– Зачем поднялась, Василиса? – Вот теперь Кощей повернулся и уставился на нее своими невозможными глазами. Левый голубой, правый – зеленый. – Тебе бы до вечера полежать.

– Я чувствую себя хорошо, – уверила его Василиса и нервно обняла себя за плечи. – Как мне убедить тебя, царь, что я не сбежала? Не нарочно это вышло, я…

– Снова «царь»? – Кощей переместился так плавно, словно скользил по полу. Василиса моргнуть не успела, а он уже возвышался рядом с ней, снова цепко обхватив ее подбородок пальцами и заглядывая в глаза. Снова царапнули кожу длинные ногти, но Василиса не вздрогнула даже. – Мне нравилось, как ты зовешь меня по имени, Василиса.

– Что мне сделать, чтобы ты поверил мне, Кощей? – кротко, как когда-то учила мама, спросила она. Внутри же ворочался и рвался вулкан. Хотелось не выслужить, а заставить Кощея поверить ей.

Кощей же словно увидел отблески огня этого вулкана. Дрогнул кончиками губ и отпустил ее подбородок.

– Искушаешь меня, красна девица, – произнес он, задумчиво постукивая пальцами по своим тонким губам. – Но никакой лишней службы мне не надо: знаю я от ворона, что он тебя унес. Поспешил исполнить твое сокровенное желание, да не разобрался. Птица – что с нее возьмешь? А когда я прибыл туда, куда он тебя отнес, тебя там уже и не было.

«Искал! Тревожился!» – Как сумасшедшее забилось сердце Василисы. Она облизнула губы и произнесла как можно спокойнее:

– Прости, Кощей, но не знаю я, как с царь-птицей управляться. Пришлось самой пытаться вернуться.

– Все так, – кивнул Кощей. – Но искать пришлось тебя долго, я все царство вдоль и поперек проскакал, кто же знал, что ты сумеешь провалиться под землю.

Василиса не знала, что ответить, но ей и не пришлось. Во дворе раздался какой-то звук, словно один из великанов дошел сюда с ними и развалился на куски.

– Что это? – Василиса спросила и тотчас оказалась у окна.

– Сильно не высовывайся. – Кощей снова неслышно переместился за спину и положил руки ей на пояс, словно боялся, что она опять выпрыгнет или улетит с вороном. А может, и впрямь боялся.

Василиса во все глаза смотрела во двор. Где она еще такое увидит? На дворе стоял спиной к ним какой-то богато одетый человек, а перед ним – одиннадцать Василис! Все как одна на нее похожи: одинаковые платья, одинаково заплетенные косы и – Василиса готова была поклясться – даже родинка на щеке у всех одиннадцати там же, где у нее!