Книга Сердце самой темной чащи, страница 54 – Оксана Заугольная

Замолчала пристыженная Василиса, и дальше они шли в тишине. В этой темной чаще не пели птицы, не скакали зайцы и не трещали белки.

– Видят небеса, если встретим царевича какого или старушку, которой помочь надо, я буду бить их этим дрыном, пока не выдохнусь, – призналась Василиса. – Уж больно это места небывалые, нечего тут людям делать.

– Это точно, – прошептал Найден, словно ему и вовсе было страшно подавать голос. – Тут только нечисть всякая водится.

– Вовсе не только нечисть, – раздался позади них голос.

Василиса резко обернулась, выставляя вперед испуганно вспыхнувший глазами череп, но никого не было.

Зато послышался смех, который раздавался сразу со всех сторон, отражался от деревьев и поднимался к небу.

– Кто ты? – крикнула Василиса. Она стащила Найдена с палки и водрузила себе на голову, а сама обеими руками обхватила дрын и замахала им, точно булавой. – Покажись!

– Увидимся у сердца чащи, Василиса, – снова рассмеялся голос. – Тебе осталось совсем недолго.

И снова наступила тишина.

– Что-то я уже не очень хочу это сердце чащи видеть, – нарушил молчание Найден. – Василиса, я очень хочу помочь тебе, но…

– Мне тоже кажется, что сердце чащи я должна увидеть одна, – прервала его попытки оправдаться Василиса. – Только где мне тебя оставить, чтобы медведи не утащили?

– Меня не утащат, – успокоил ее Найден. Едва он понял, что идти никуда не придется, так сразу же к нему вернулось хорошее расположение духа. – Сумею отбиться. Ты за мной вернись, главное.

Василиса прекрасно услышала, что он на самом деле хотел сказать: «Ты вернись, главное». Что же, тут она была с Найденом согласна: вернуться надо было обязательно просто потому, что ее ждал Кощей. Ведь ждал?..

Василиса пожалела, что не взяла оружия, которое предлагал Тень, не взяла «малость порченную кем-то» шапку-невидимку. Даже скатерть-самобранку не взяла, только попросила суму, хлеба в нее да кувшинчик с водой. Огня с собой не брала, ведь у нее был Найден, и сейчас ей предстояло идти в сумерках. Можно было попросить его поджечь палку, но Василиса чуяла: против ее врага огонь не поможет.

Сердечно попрощавшись с черепом, Василиса двинулась вперед и прошла едва ли два десятка шагов, как вдруг вынырнула из густой чащи на берег озера и застыла на месте. Что это было за озеро! Гладь его, несмотря на конец лета, не поросла ряской или камышом, не была украшена белоснежными крупными или желтыми, как осколки солнца, мелкими кувшинками. Ни уток, ни водомерок или водяных жуков в озере было не видать. Его поверхность была гладкой и ровной, точно зеркало. Никаких кустарников и ив, на которых так любили резвиться русалки в русалии, здесь тоже не росло, и лишь одно дерево позволяло воде лизать корни.

Но какое это было дерево! Василиса никогда в жизни не видела такого гиганта. Казалось, что в его ветвях запутались облака, а корни уходят к самой середке Земли. Кора его бугрилась и складывалась в неясный рисунок, мощные ветви были увенчаны темно-зелеными и золотыми листьями, меж которых поблескивали еще неспелые желуди. Весь ствол было не обхватить и хороводу из дюжины человек, но на дубе том висела цепь, обвивающая его крест-накрест несколько раз и уходящая куда-то под крону.

– Нравится, Василиса? – раздался насмешливый голос, тот же самый, что она слышала еще в лесу. – Вот оно, сердце самой темной чащи. Самое заповедное место, сюда не каждый может дойти, ведь подобраться к этому озеру, значит, и подобраться к ключу от жизни Кощея. Кощей такое не прощает.