Книга Сердце самой темной чащи, страница 74 – Оксана Заугольная

Так, долго или коротко, а справилась Василиса. Полный туесок собрала, крышечку приладила да назад к Кощею полетела.

Однако летела Василиса и узнать места не могла: мор прошел по земле выжженной, как только Василису и не задел. Деревья стояли чахлые, животные лежали там и тут, птицы не пели. Страшно стало, едва не повернула она назад, чтобы переждать мор, да вспомнила про Кощея, и крылья словно новую силу обрели.

Кощея она встретила недалече от пригорка, где он ворога встречал, змеищу подколодную. Только сейчас Кощей с каким-то деревом возился, поди разбери издалече!

Василиса подлетела ближе и чуть не каркнула от изумления. Одно и удержало, что в клюве туесок драгоценный держался.

А Кощей с дерева осторожно снимал мертвого ворона, на гнезде распластанного. Шевельнулась ревность в груди Василисы: неужто Кощей ее с этим вороном перепутал? Уж не похожи они ни капли: черные перья лежат иначе, крылья другой длины, да и мертв этот ворон, а она живая!

Кощей, заслышав хлопанье ее крыльев, обернулся, и такое облегчение на его лице появилось, что Василиса тотчас поняла – узнал.

– Как я рад, что ты жив, ворон, – произнес Кощей. – Словно наслал кто-то этот мор, остановить его даже черным колдовством сложно было, живых и не осталось почти. Поднять я подниму и птиц, и животных, если захочу, да только будет ли с того толк? Птицы мертвые не поют, животные мертвые не прячутся по кустам, в лесной чаще мертвые белки по ветвям не скачут и не трещат.

Он помрачнел.

– Слышал я, что про меня люди болтают, – продолжил он. – Царь Нави, кровожадный колдун, убийца и злодей. Устал я доказывать обратное, теперь попробую звание заслужить.

Кощей хотел было оставить ворона на дереве, но пальцы его нащупали в гнезде что-то еще. Василиса снова с трудом удержалась от возгласа, когда он вытащил пятнистое голубовато-зеленое, точно вода речная, яйцо.

– То ли еще живое, то ли нет, – вздохнул Кощей. – Теплое. Почему-то всего одно, как чудно!

Василиса, больше всего мечтавшая уже высказаться по поводу находки и того, что случилось с Кощеем, пока ее не было, подлетела к нему и села на плечо. И выплюнула наконец на подставленную ладонь крошечный туесок. А потом ласково коснулась трещин на виске, которые грозились раскрыться сильнее и сквозь которые уже виднелась белеющая кость черепа.

Кощей бережно взвесил на руке туесок. Он сразу догадался, что это, на то он и великий колдун.

– Живая вода, – прошептал он. – Непросто достать.

– Крррук! – не удержалась и похвалилась Василиса и замерла. Это что же Кощей удумал?

А Кощей смотрел на свои ладони. На одной лежал драгоценный туесок, а на другой умирающее воронье яйцо.

– Ворон, мне ведь много не надо, – произнес Кощей, да таким голосом, которого Василиса сроду у него не слышала. На что воронье у нее сейчас было сердце, а и оно застучало быстрее. Говорил бы он с ней таким голосом всегда, ничего бы просить не пришлось: Василиса бы на все согласна была! – А птенца жаль. Помоги разделить.

– Крр… крррук, – отозвалась Василиса, и, понимай Кощей ее язык, обязательно бы ответил, что злодей он для людей, а не для беззащитной птахи, но Кощей не понимал и лишь терпеливо ждал, когда она послушается. Будто чувствовал, что отказать в просьбе Василиса не сумеет!

Туесок был совсем крошечным, и капель драгоценных в нем было едва-едва, но перечить Василиса не посмела. И несколько капель с ее помощью попали на скорлупу яйца. Василиса сомневалась, что этого хватит, но уже через несколько коротких мгновений они оба услышали, как слабые удары наносятся на скорлупу изнутри.