Книга Руки, полные пепла, страница 69 – Мэй

Возможно, внутри Софи говорили отголоски ее памяти, но ей показалось, есть что-то еще. Что-то, касающееся причин Зевса. И она с напором спросила:

– Почему?

Гадес быстро глянул на нее, но Софи не смогла понять, что выражал этот взгляд. Удивление? Радость? Она думала, ответа не будет, но Гадес неожиданно сказал:

– Это касалось твоего отца.

Софи опешила. За все это время, проведенное с богами, после того, что они ей открыли, у нее ни разу не возникло мысли задуматься об отце. Мать говорила, что он умер очень давно, когда Софи была еще младенцем… но это была версия для смертной девочки, которая верила, что мир прост и понятен.

– Кто мой отец? – тихо спросила Софи. Она совершенно не помнила, что говорили мифы. – Настоящий отец.

– Люди знают версию о том, что Персефона – дочь Деметры и Зевса. Но на самом деле все было не так.

– А как?

– Что говорила тебе мать?

– Что мой отец умер.

– Это правда, – ответил Гадес. – Твоим отцом был смертный человек, и он умер много веков назад.

– Смертный? Это возможно?

– Боги влюбляются в смертных, это происходит постоянно. Только детей у них не бывает, не так это устроено. Но Деметра – богиня плодородия. Не знаю, как она применила свою магию, но родилась ты. Богиня, но с частичкой смертного. И это накладывало ограничения.

– Какие? – жестко спросила Софи. Она хотела знать все до конца.

– У тебя была долгая, очень долгая жизнь, но не вечная.

– Ты знал об этом?

– Никто не знал. Я… понял, но не сразу. Уже когда мы долгое время жили в Подземном царстве. Но я же бог смерти, так что ощутил, что однажды ты умрешь. Может, отправишься в один из загробных миров, как смертная, но может, ты слишком богиня и просто исчезнешь. Поэтому, когда пришел Зевс и предложил перерождения, которые устроят и Деметру, я не был против. И ты согласилась. Для тебя это альтернатива вечности.

Цветочные лепестки кружились в чашке, сталкивались друг с другом, и Софи поняла, что чашка просто дрожит в ее руках. Она поставила ее на стол. И вспоминала все, что ей рассказали об этих перерождениях.

– Но это ведь означает смерть каждый раз?

– Только смертного тела. После твоя сущность создает новое, которое постепенно растет и превращается во взрослое, – голос Гадеса звучал непривычно, без твердости, он развел руками. – Я больше по смерти, а не по жизни, не уверен, как это точно работает. Но знаю, что так ты можешь жить вечно. Возвращаться в Подземный мир.

– А ты каждый раз смотришь, как я умираю.

– Все имеет свою цену.

Он отвел глаза, как будто не хотел, чтобы Софи знала еще о каких-то вещах – возможно о том, каково это. И по правде говоря, этого она точно не хотела бы вспоминать – все свои смерти. Но чувствовала, что Гадес прав: она тоже на это согласилась. Чтобы возвращаться в Подземный мир. Чтобы возвращаться к Аиду.

– И нельзя иначе? – спросила Софи.

– Однажды мы обязательно поймем, как.

И она знала, что скрывалось за его словами: «но пока не удавалось».

– А мой отец? – внезапно спросила Софи. – Если он был смертным, то теперь он в загробном мире?

– Не в нашем. И насколько я знаю, Деметра хотела выяснить, в каком конкретно, но не смогла. Говорят, она действительно любила этого человека.

Софи пожала плечами. Она не была уверена, что даже ее истинная память хранит хоть какие-то сведения об отце, чья жизнь по сравнению с вечностью богов была просто вспышкой.