Книга Спи, милый принц, страница 148 – Мэй

– Ой.

Айден с недоумением смотрел на кровь в распоротой руке. Николас закатил глаза:

– Бездна, Айдз!

– Да почему здесь вода?

– Это купальни! В выходной тут всё приводят в порядок! Мыли, наверное.

Рукав мундира Айдена был безнадёжно испорчен и пропитался кровью. С раздражением Айден снял его, но и белая рубашка явно была испорчена.

– И её снимай.

Оставшись в штанах, Айден поёжился от холода. Николас подошёл, чтобы оценить ущерб, нанесённый принцу статуей и собственной неуклюжестью. Вздохнув, Айден покосился на нишу:

– Он ухмыляется.

– Я бы тоже ухмылялся, будь я каменным единорогом, который приложился к принцу!

Кровь капала на узорные плитки, расплываясь в воде. Николас потащил Айдена к встроенному в стене фонтанчику, чтобы промыть руку. Рана не выглядела ужасно, но основание ладони было распорото сильно.

– Зашивать придётся, – прищёлкнул языком Николас. – Но ничего страшного, просто очень неудачливый принц и очень удачливый единорог.

– Заткнись, – буркнул Айден.

По связи трепыхалось смущение. Айден первым решительно настаивал на походе в тоннель, преследовании убийц, и пал жертвой каменной статуи. Покосившись на единорога, Николас был готов поклясться, что на морде зверя отчётливая ухмылка.

Проглотив ещё несколько готовых сорваться с языка шуток, Николас сказал:

– Сейчас кровь остановим и во дворец. Раз тут след теряется.

– Нет!

– Что нет?

– Мне нельзя так во дворец, – замотал головой Айден.

– В смысле, нельзя? Я остановлю кровь, но тебе руку надо зашить!

– Ник, если я так явлюсь во дворец, все будут знать. Представляешь, какие поползут слухи?

– Ну аккуратно приедем. Что такого? Я не расскажу никому про единорога.

– Это слабость, Ник.

Порой Николас думал, что у них с Айденом идеальная связка из-за того, что оба плохо умели выражать мысли и зачастую терялись, чтобы объяснить действительно важное. Поэтому приходилось выручать магии, способной передать эмоции, и становилось понятно, что же таится за нелепыми словами.

Император в отъезде, в городе гниль и запретная магия, Синдикат выдаёт эликсиры и напирает с требованиями, Совет недоволен и давит на Айдена. Если принц явится истекающим кровью (слухи наверняка представят в таком свете), то восторг событие вызовет у юных барышень и, возможно, впечатлительных поэтов. Аристократы сочтут некомпетентностью: принц полез выяснять, куда ушли убийцы, и вернулся раненый. Неосторожный, беспечный, легкомысленный… так может показать всё Совет, стремясь очернить принца, посмевшего их строить.

Возможно, ничего подобного и не будет, но Николас понимал опасения Айдена:

– Я вызову Дэвиана, он приедет сюда с экипажем без опознавательных знаков и сменой одежды. А рану тут зашьём, когда прибудешь во дворец, никто и не поймёт. Если, конечно, доверишь мне зашивать!

Последнее должно было прозвучать шуткой, чтобы снизить напряжённость, но Айден ответил неожиданно серьёзно:

– Я тебе доверяю.

Николас ещё держал его руку под водой, поэтому смутился, начал тщательно промывать, одновременно с этим отправив вспышку магии в артефакт, соединённый с таким же у Дэвиана.

– Кстати, – сказал Айден. – А как ты Дэвиана вызовешь? Парный артефакт?

– Ага.

– Он не передаёт слова. Почему он приедет в экипаже и со сменой одежды?

– Мы договорились… ещё давно… если я подаю знак, он так приезжает.