Книга Дом пепла, страница 123 – Мэй

Он думал об этом так долго, что в какой-то момент понял, если не прекратит, то сойдет с ума. Да, он хотел знать правду. Но она не вернет Анаис. Не перечеркнет ту аварию. Если Даниэль не властен над этим, лучше отпустить, иначе бездна затянет и его.

Но теперь, понимая, что может всё-таки узнать истину, Даниэль жаждал этого. Он ощущал себя застывшим на краю обрыва, балансирующим. И не понимающим, какое именно решение утянет его вниз или назад. Стоит ли ворошить прошлое, или наоборот, знание позволит ему наконец-то отпустить и вздохнуть.

Возможно, всё сразу. Возможно, знание и есть сам обрыв.

Попасть в «Ведьмин двор» быстро в любом случае не вышло. После завтрака Айвори понял, что переоценил себя, и хотя он был готов ехать, Даниэль заявил, что спешки нет, и отправил его отдыхать. Потом Даниэля задержала мать, которая решила во что бы то ни стало сменить его повязки и была права. Айвори долго беседовал с Бернардом, который расспрашивал его о деде и, кажется, искренне проникся самим Айвори.

Даже такси ехало так долго, что Даниэль пожалел, что его мотоцикл не около особняка.

В итоге на узкую улочку перед дверьми с деревянной вывеской они прибыли к вечеру. Даниэль даже не удивился, когда оказалось, что внутри толпа и Агата занята с посетителями. Пришлось подождать. Зато потом ее сменила пришедшая девушка, которая работала в магазине, и Агата увела гостей внутрь.

В прошлой раз Даниэль с Мэттом были не в этой комнате. Здесь же притаилась маленькая кухонька. Они с трудом поместились втроем за столом, но ощущения тесноты не возникало, наоборот, было уютно.

Дверной проем закрывала занавеска из деревянных бусин, в углу притаилась облупленная статуя святого, усыпанная лепестками, а с потолка свисали бусы Марди Гра, переливаясь яркими гранями в свете обычной лампы.

Агата сделала чай, пахнущий болотом и ягодами, а Даниэль решил не ходить вокруг да около:

– Ты знала Анаис Клермон?

В магазине Агата предпочитала черное платье без узоров, а седые волосы заплетала в две простые косы с нитями бусин типа тех, что свисали с потолка. А вот глаза на морщинистом лице оставались такими же темными и внимательными, какими наверняка были в молодости.

– Да, чудесная девушка. Она умерла года три назад.

Даниэль кивнул:

– Я…

Он не знал, как продолжить, как обозначить их отношения с Анаис. Даниэль терпеть не мог называть ее невестой – пусть это было правдой, но от слова несло тоской. Вечная невеста, которая никогда не станет женой. К тому же подобные ярлыки немного смущали Даниэля. Словно огромный океан ощущений пытались запереть в бетонную трубу слов. Это не отражало всего.

– Я любил ее.

Агата чуть нахмурилась, как будто не совсем понимала. Или пыталась соединить разрозненные ниточки, которые видела перед собой. Притихший сейчас Айвори раньше рассказывал, что именно так он ощущает себя, когда «видит» что-то.

В глазах Агаты отразилось понимание:

– Так это был ты.

– Что?

– Она говорила о тебе. Но не называла имени.

– Говорила? Когда?

– В последний раз, когда заходила ко мне.

Даниэль сжал чашку руками. Балансирование на обрыве. Главное, не ошибиться, в какую сторону подтолкнуть.

– Я не очень хорошо ее знала, – сказала Агата. – Анаис и Шарлотта познакомились на каком-то совместном мероприятии, вроде на ярмарке. Я не обладаю большими силами, но многое знаю. Анаис приходила ко мне слушать про город.