Книга Дом пепла, страница 47 – Мэй

Они переворачивали коряги и валявшиеся листы металла, восторженно тыкали пальцами в юркавших от их движений змеек. Дядя Майкл заставлял носить резиновые сапоги и называть виды, иногда поправляя. Даниэль обожал их, ловко определяя, какие ядовитые, и разделяя с дядей любовь к этим созданиям. Мэтт больше удовольствия получал от факта прогулки.

Пока не прознала мать и строго-настрого не запретила «охоту за змеями».

– Они же дети! Это может быть опасно.

Дядя Майкл не стал с ней спорить, а Даниэль, кажется, впервые в пух и прах разругался с матерью, так что маленький Мэтт даже испугался. Он хорошо помнил, как брату потом несколько дней пришлось стоять на коленях перед распятиями и вроде как молиться. В качестве наказания мать не давала ему ничего, кроме хлеба и воды.

Пока отец не вернулся из командировки, в которую уезжал на несколько дней. И не заявил, что Мэри совсем рехнулась. Даниэль наконец-то перестал отбывать наказание, но и вернуться к ловле змей им не разрешили.

Может, дядя Майкл сам проболтался, как они нашли огромное гнездо гремучек у речной насыпи.

В город змеи частенько забирались, так что Мэтт обратил внимание лишь на вторую. Буквально через дом от первой, большое рыжеватое тело извивалось прямо на тротуаре перед Мэттом.

Медноголовый щитомордник. Ядовитая.

Прищурившись от солнца, Мэтт помедлил, но всё-таки перешел на другую сторону улицы. Связываться со змеей не хотелось совершенно. Пройдя несколько шагов, он понял, что идет по той стороне улицы, которую когда-то про себя называл «темной», ведь здесь большую часть дня оставалась тень.

Раньше Мэтт любил именно ее, потому что ну кто в здравом уме предпочтет идти по солнцу? Пока однажды подростком не встретил здесь чокнутого бродягу. Он причитал и плакал, а вокруг него вились призраки. Мэтт не сразу понял, что именно они, кажется, и свели беднягу с ума. Потом он сел прямо здесь, обхватил руками колени и начал качаться вперед и назад, приговаривая:

– Некромантам только и ходить во мраке.

С тех пор Мэтт понял, что ужасно боится стать таким же безумным. И эта сторона улицы ему не нравилась.

Сунув руки в карманы, Мэтт торопливо зашагал вперед. После чая в особняке он думал вернуться домой и немного почитать, может, и Даниэль ответит. Потому что оставаться вечером дома не хотелось, да и размолвка с братом гаденько покалывала.

Теперь у Мэтта появился еще один стимул скорее добраться до кондоминиума, где он жил: неприятное чувство свербило затылок, а змей вокруг становилось всё больше.

На самом деле, когда на перекрестке Мэтт увидел очередную, возникла мысль вернуться в особняк и позорно спрятаться там. Но змея была обычная, безвредная иловая, так что Мэтт продолжил путь.

Запоздало понял, что теперь идет мимо кладбища Лафайет. Самое старое из действующих, семь тысяч мертвецов внутри Садового квартала. Иногда в тихие дни Мэтт мог слышать их далекий гул даже в особняке, хотя к домам эти призраки вроде как не выходили.

Мэтта не покидало ощущение, будто собирается гроза. Набухает дождем и ураганом, по сравнению с которым «Катрина» покажется детским лепетом. Тучи рядом и внутри самого Мэтта.

Он хотел быстрее пройти мимо кладбища, но как назло, именно сейчас перед воротами выстроилась толпа туристов с экскурсией, и гид вдохновенно вещал об историческом значении места.