Онлайн книга «Кошмар на Полынной улице»
|
Подцепив за рукоять прислоненную к стене палицу, я доволокла ее до ниши и сунула Елисею в руки. Тот чисто машинально схватил переданное. По бледности он походил сейчас на призрака. Авось сойдет за своего… – Жди, – сказала и сама растворилась, поддавшись желанию сбежать если не совсем далеко, то, во всяком случае, надолго. На шестом этаже мне открывался непривычный вид. Ближайшая к лестнице квартирная дверь была распахнута настежь. Через ее порог, словно заколдованный, лился нескончаемый поток воды. Судя по уровню затопления в самой квартире, во всех комнатах стояло озеро разливанное. Откуда-то из глубины доносились плеск и шум обрывающейся с высоты струи, словно кто-то выкрутил до отказа водопроводные краны. Временами среди общего шума из квартиры доносился булькающий раскатистый голос, заискивающий: – Ма-а-арфушка, русалка моя, вернись!.. Оставь ты эту чертовку!.. На пороге, уперев руки в боки, покачивалась насквозь древняя морщинистая старушонка – крючковатая, сухая, как тростник, и едкая, как редька. На ней был кособокий зипун с меховой оторочкой. Сморщенный, как древесная кора, лоб украшал золотой обруч с каменьями. Одной рукой старуха подтягивала к груди длинный подол платья, другой размахивала перед собой, держа за край оббитую цветастую тарелку. На ногах пестрели зеленые рождественские носки разных оттенков и кожаные римские сандалии. Из многочисленных карманов свешивалось то, что она успела выловить из потока стихии: шерстяные носки, лупа, пакетики с семенами для рассады, запутанный телефонный провод и порванная нитка жемчужных бус. Стоя посреди волнующейся запруды и, по-видимому, забыв об оставшемся имуществе, бабка препиралась с кем-то невидимым. Притом она постоянно смотрела себе под ноги: – Я тебе покажу, негодяйка, как честной люд пугать да обманывать! Да я тебя на закуску пущу и твой хвост просоленный съем!.. Добра-а-а!.. Добра-то сколько попортила… Ишь чаво выдумала, не пущу я тебя никуда, и все! Не пущу, окаянная! Стой!.. – она стремительно нагнулась вперед, попытавшись сцапать крючковатыми пальцами что-то в воде, но не успела. Показалось, что между ног старухи мелькнуло на мгновение что-то блестящее и золотое, и тонкий голосок пропел: – Не гневайся, старче. Все, что надобно было, я тебе сотворила в высшей степени пригодности. И добро твое мигом же к тебе вернется в целости и сохранности. Но удержать меня не пытайся. Как было вымолвлено вначале, только три желания могу исполнить я. Уговор, мол. Не серчай!.. Что-то снова плеснуло в воде и исчезло, сверкнув на прощанье россыпью золотистых пластинок, похожих на крупную чешую. Навстречу мне плыл, переваливаясь боками по ступенькам, раскрытый чашей зонтик. Когда он поравнялся со мной, я заметила внутри заполненного водой купола… нет, не карася – такое не водится в наших реках, – а блестящую маленькую, размером с монету рыбку, за которой длинным шлейфом тянулся роскошный вуалевый хвост. Подхваченное гребнями волн, которые теперь почему-то не растекались вдоль ступенек, а узким целенаправленным потоком следовали вперед, странное средство передвижения достигло промежуточной площадки между этажами и скрылось за поворотом. – Нет, пожалуй, иногда рыбе все-таки нужен зонтик… – произнесли совсем рядом. Только сейчас, обернувшись, я заметила, что в нескольких шагах позади меня стоял Елисей. Взгляд его был устремлен туда же, куда и мой. Это означало, что парень застал всю сцену ссоры Яги и Золотой Рыбки, от начала и до конца. |