Книга Кошмар на Полынной улице, страница 72 – Дарья Буданцева, Мария Тович, Риган Хэйс, и др.

И что мне теперь с ним делать?

Может, отдать бабке на уху? Он и так слишком много видел…

«…Еще и это полнолуние Волка, как назло, совпавшее с шабашем на Вальпургиеву ночь. Половина населения Дома сейчас беснуется на празднике. Другая часть в таком состоянии, что к ним лучше не подходить. Все равно толку мало. И что мне теперь с этим делать?..»

От размышлений меня отвлекло легкое подергивание за рукав. Елисей стоял рядом. Когда я вскинула голову, взгляд уперся куда-то ему в подбородок. Парень смотрел на меня сверху вниз, словно подозревал в очень плохой шутке, и вид его был серьезным, даже каким-то насупленным. Осмелел, что ли, пока в застенке сидел?..

– Не знаю, где я оказался, но мне понадобится твоя помощь, – сказал он, как мне показалось, через силу. – Мне домой надо.

Ну, ясно солнышко! Тут к гадалке не ходи, понятно, что оставлять его здесь никак нельзя!.. К гадалке… Я почувствовала, как в голове, словно лампочка, зажглась идея. Если кто-нибудь знает о Доме больше всех, так это именно она. Так мне, по крайней мере, казалось.

– Пошли, – я схватила Елисея за рукав и увлекла за собой вверх по ступенькам. Через несколько минут мы уже стояли перед порогом квартиры гадалки.

Пальцем я нетерпеливо вдавливала в стену кнопку дверного звонка. Это была третья дверь по счету, рядом с которой мы успели постоять. Для успокоения совести я даже несколько раз позвонила в ту, что находилась между одиннадцатым и двенадцатым этажами. Елисей удивленно поглядывал на меня, но молчал. И на этом спасибо.

Трель за стенкой отдавалась глухо, гулко, словно со дна стеклянной банки. Никто не отзывался. Странно… В такую ночь обычно не спят, а занимаются делами. Что же ей еще делать, кроме как принимать посетителей?..

В тот момент, когда я уже в отчаянии подумала, что ждать нечего, дверь тихонько скрипнула и приотворилась ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель можно было разглядеть часть подъезда.

– Живые? – осторожно спросил женский голос, рукой придержав дверь изнутри.

– Живые, – немного опешив, отозвалась я.

– Тогда подождите, я волосы соберу…

Дверь снова захлопнулась.

Минут пять в квартире не раздавалось ни звука, я даже успела подумать, что про нас опять забыли, когда дверной замок наконец снова зашуршал и послышалось негромкое «входите».

Мы вошли. Коридор, тускло освещенный красноватой лампочкой, тонул в туманном полумраке. Слева от двери висело большое круглое зеркало в бронзовой тяжелой раме и расположились несколько трехрожковых подсвечников. Свечи были потушены. А жаль.

Наткнувшись в темноте на вешалку для одежды, я отскочила назад, едва не наступив на ногу Елисею. Парень поймал меня за локоть, а потом нащупал в темноте мою ладонь и крепко, успокаивающе сжал пальцами.

– Какое гадание вас интересует? – мелодичным глубоким голосом поинтересовалась хозяйка. Она стояла поперек прохода в комнату. Справа от нее находились несколько дверей, оклеенных плакатами с изображениями линий на ладонях и всякими хиромантскими знаками, зонами и точками.

На самой гадалке было длинное белое платье из льна, со свободными рукавами и кружевной вышивкой по вороту. В таком могла летать панночка из гоголевской повести. Поговаривали, она и летала. Вопиющий, между прочим, случай с точки зрения дисциплины. Даже собрание по этому поводу созывали.