Книга Пробуждение Тьмы, страница 58 – Риган Хэйс

– Кроме того, надо понимать, что Кайден – сын Верховного Друида, – продолжала Керидвена. – Он обязан быть примером для своего клана, ведь в будущем должен его возглавить. Однако теперь, разумеется, его назначение едва ли случится: это вызовет недоумение и недовольство у членов клана, а Альтамир на это не пойдет. Даже ради родного сына. Надо ли разъяснять, какой это удар для главы общины?

Эта новость больно ударила по Регине. Она плохо знала Кайдена, но такой исход казался ей настолько несправедливым, что она не могла не проникнуться к нему сочувствием. Интересно, та девушка в таверне… Любил ли он ее? Будет ли горевать, что не увидит больше и не подержит за руку? Ведь едва ли он еще когда-нибудь вернется к людям…

– А что будет с нами? – спросила Регина и метнула взгляд на рыжую подругу. Та шла себе спокойно, обняв свои плечи и не желая участвовать в разговоре.

– Я не Альтамир и подобных жестких методов не приемлю, – ответила Керидвена. – Но это не означает, что вам все сойдет с рук. Обеих вас по возвращении в замок будет ожидать недельный Обет Безмолвия. Вы не сможете ни с кем ни поговорить, ни даже мысленно пообщаться – особенно друг с другом. И как вишенка на торте, – всю эту неделю будете ночевать в хлеву, вместе со скотом.

– Это шутка такая?! – возмутилась Кэссиди, с ненавистью уставившись ведьме в спину.

– Хотели из замковых стен вырваться – пожалуйста! – всплеснула Керидвена руками. – Вот уж Наталка обрадуется двум помощницам для разгребания навоза и подкормки свиней.

Регина обреченно выдохнула и морально готовилась распрощаться с комфортом и ночевать на колком сене. Слишком нечестная цена за пинту горького пива… Но в глубине души Регина сознавала, что они еще легко отделались, ведь, судя по всему, выручившего их друида ожидает что-то пострашнее. Она чуть сбавила шаг, поравнялась с Кэссиди и шутливо пихнула ее плечом, стараясь не концентрироваться только на плохом.

– Так значит, вы с Кайденом… встречались раньше? – не удержалась Регина и выжидающе смотрела на подругу. Та со смехом гаркнула, напоминая то ли ворону, то ли чайку, и напугала все окрестные леса.

– Это он за мной бегал, – поправила ее Кэссиди, закатывая глаза к ночному небу. – А я ничего ему не обещала. Великая Мать, Регина, ему было-то двенадцать лет! Это ведь не всерьез. К тому же он для меня слишком… хороший. Слишком наивный. А вот тебе – в самый раз.

Кэссиди похлопала ее по плечу и ушла чуть вперед, оставив Регину краснеть, как свекла. Она порадовалась, что в темноте не видно ее пунцовых щек, и мысленно поклялась, что по возвращении в замок как следует набьет соломенную подстилку Кэсс навозом.

Близилась священная ночь Самайна. Хрусткий морозец покусывал снаружи, рыжая листва заиндевевшим ковром укрывала мерзлую октябрьскую землю. Деревья жались друг к другу, сплетаясь голыми ветвями, точно в поисках тепла.

Регина сидела напротив большого овального зеркала Кэссиди в их комнате, а над ней порхали юные ведьмы ковена, приводя в должный вид. Темненькая высокая Фианна расчесывала длинные черные волосы Регины, а белокурая Имоджин заплетала ей пышные косы. Кэссиди, от которой веяло тонким ароматом вербены, вставляла ей в волосы беленькие соцветия тысячелистника, выращенного в тепличной оранжерее. Регина, наряженная в белое полупрозрачное одеяние, вроде кружевной сорочки из летящей, почти невесомой ткани, смотрела на себя в зеркало: заостренные скулы были бледны, синие глаза казались совсем черными в полумраке их комнаты. Лишь отблески горящих свечей вокруг маленькими огонечками сверкали в ее глазах. Регина выглядела как сказочная белая нимфа, что по давним легендам заманивала прекрасных юношей в лесные дебри, завлекала их красотой и мелодичными песнями, после чего те навсегда пропадали, сгинув в чащобе хитрой колдуньи.