Книга Вор, страница 146 – Роннат

«Лишь бы об имени не спросили. Тут уж либо молчать, либо правду говорить. Это только в сказках хитрые герои назывались чужими именами. Как было бы замечательно! Зовись кем хочешь, делай что хочешь».

Впрочем, люди считали неприличным спрашивать первого встречного об имени, а страже надо было просто на глаза не попадаться. Услышат знатное имя, и на следующий день все ищейки узнают, где скрывается принц третьей ветви.

Въезжая в город на границе – Хелсет, Севир всеми силами старался сохранить невозмутимость, а сам, кажется, зыркал по сторонам, точно напуганный мышонок. Здесь проживало не меньше десяти тысяч человек. Город был старой крепостью, разросшейся со временем и нарастившей ещё одно кольцо стен. Рыночек, вопреки ожиданиям, разнообразием не радовал. Шестая ветвь скупо делилась своими богатствами, даже лесом, которого там запасали больше, чем в любой другой ветви. Виктар, как и его отец, а до него дед с прадедом, строго следил за вырубкой и промысловой охотой.

Углубляясь в город, Севир всё больше волновался и морщился.

«Грязный городишко. Угрюмые, подозрительные люди. А самое поганое, что здесь живёт мой дед Эллар. Даже переночевать не получится».

Пахло помоями и конским навозом. Тем не менее Севир нашёл корчму поприличнее, привязал лошадь, бросил конюшонку монетку, чтобы тот напоил и вычистил кобылу. Видимо, не рассчитал сумму и дал больше положенного, потому что мальчишка аж вприпрыжку бросился выполнять указания.

«Проклятье! Я в городе меньше часа, а уже первый прокол».

Выяснив, чем сегодня кормили, Севир выбрал что попроще и попросил завернуть еду с собой да наполнить флягу. Корчмарь хмыкнул, но ничего спрашивать не стал. Севир вовремя прикусил язык, а то чуть не попросил не разбавлять вино. Дерзить не стоило. Севир отсел подальше и уставился в окошко. Отсюда виднелась площадь с помостом. И не важно, что там обычно происходило: людей вешали или выступали лицедеи, – в городке наверняка всё сошло бы за развлечение.

– Пожалуйте, – пробасила девка-подавальщица и неумело поставила перед Севиром тарелку, свёрток и доверху наполненную кружку. Пролила, но Севир и тут ничего не сказал. Он заглянул под тряпицу – всё как просил: хлеб, сыр, шмат сала, клубни, которые можно было запечь в костре, и фляга. Севир открыл пробку и нюхнул. Вино было дешёвым и кислым, но для того, чтобы согреться, вполне подходило. Да и не только для этого. Порой Севир начинал понимать отца: вино действительно превращало плохие мысли в едва уловимую дымку.

Мясо получилось жёстким, яйца – переваренными, а каша – клейкой и пресной, но Севир сам не заметил, как всё съел. Тело просто требовало пищи, а недовольное, писклявое возмущение «принца» доносилось словно откуда-то из прошлой жизни. Севир теперь был беглецом, даже хуже беглеца – отцеубийцей.

Севир отставил пустую тарелку. Не так уж и сильно его грызло чувство вины. Он ночевал под крышей, а не на земле, ел в корчме, хотя надо бы ловить крыс. Так бы сказал отец, а мать возразила бы: совести не самобичевание нужно, а искупление вины. Чего добьёшься, если схватишь воспаление лёгких или отравишься?

Перед окном пронеслось белое пятно. Севир так задумался, что не понял, кто это, пока всадники не спешились.

«Белые мантии и капюшоны! Быть не может!»