Книга Вор, страница 67 – Роннат

Под песком нашлась сплетённая из травы подстилка. Отодвинув её, удалось найти круглую нишу.

Сжав сухие губы и затаив дыхание, Лика начала копать. Песок становился всё прохладнее и твёрже. Углубление уходило вниз, и от волнения она копала всё быстрее, пока больно не царапнула ногтями каменную корку.

– Проклятье! – выругалась Лика и с досадой ударила по дну ямы кулаком.

Корка треснула и тут же провалилась. В лицо дохнуло затхлым смрадом и холодом. Лика отпрянула от отверстия и с трудом подавила рвотные позывы. Нельзя было, чтобы её вырвало. Она зажала нос и несколько раз сглотнула подступившую ко рту горечь. Неужели Лика раскопала чью-то могилу? Но зачем было делать яму в доме?

Лика подкралась к яме, левой рукой зажав нос. Правой обламывать края корки не получалось, поэтому пришлось расширять дыру ногой. Не хотелось порезаться, ведь промыть и обеззаразить рану было нечем.

Свет с улицы очертил края ямы, и в оседающей пыли Лика увидела глубокий колодец, на дне которого лежали человеческие кости.

Один скелет лежал на боку, а другой, совсем крошечный, уютно уместился у первого под животом, как в гнёздышке.

Лика откинулась к стене и посмотрела в потолок. Глаза щипало, но плакать было нельзя. Ещё два дня ей предстояло ждать, прежде чем её пустят в храм, чтобы напиться. Лучше всего коротать время в тенистом, прохладном месте, а не тратить силы на бесполезные поиски.

«Здесь нет ручьёв и не добраться до подземных вод».

Она что-нибудь придумает. Может, получится собрать росу? Или попадётся подходящий камень или ещё что-то, куда можно будет набрать воду?

Лика ударилась головой о низкий проём, остановилась и оглянулась на колодец. Внутри всё сжалось и скрутилось тугим узлом.

То, о чём она подумала, могло сработать. Если там не было трещин, если найти крепкий и острый камень и как следует отшлифовать всё изнутри и снаружи. Тогда, может быть, это и сгодится.

Когда Лика вышла из дома, ноги у неё подгибались. Свою находку пришлось спрятать под одеждой. Серый балахон послушницы хорошо скрывал выпятившийся живот и правую руку, которой Лика прижимала к себе холодный, страшный череп.

Минуло два долгих сухих дня. Несмотря на жажду, Лика вошла в храм не в числе первых. Многие ждали открытия на ступенях и ломились внутрь с обезумевшими взглядами. Люди яростно толкались, дрались за право первыми утолить жажду. Лика боялась, что её затопчут. Чуть позже страсти утихали, и к храму подтягивались женщины и дети. Они были похожи на стариков с тонкой, шелушащейся кожей.

Закон эль-Туна о воде был не до конца ясен. Отрицатели наказывали за попытку напоить человека со светящимся знаком на лбу, но в то же время не досматривали выходящих из храма людей, а многие выносили воду в камнях или другой посуде. Когда Лика окунула в источник отшлифованный череп, на неё бросили несколько удивлённых взглядов, но никто и слова не сказал.

Убежище нашлось на окраине эль-Туна, где бок о бок стояли два дома: один был чуть ниже другого. Валун от другого разрушенного строения перегородил вход, зато в соседнем домике в стене нашлась выбоина, в которую Лика с трудом, но пролезла. Внутри даже в солнцепёк стояла прохлада. Мысль, что сюда не сможет проникнуть взрослый человек, особенно отрицатель, дарила чувство безопасности.