Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 245 – Екатерина Ландер

Рев приближался. Край платформы окутала хлынувшая из тоннеля тьма. Она заклубилась, закручиваясь стремительными протуберанцами. Из беспроглядного мрака то и дело возникали и вновь пропадали во тьме сизые извилистые щупальца.

Вольдемар пригляделся. Существо, рвущееся наружу из тоннеля, мерцало, точно некачественная проекция. Находиться в мире, где властвовала телесная форма жизни, даже такой огромной сущности было нелегко.

— Забавно, — произнес человек совершенно спокойно. — Я полагал, Ику-Турсо навсегда ушел в забвение.

При звуках имени темнота встревоженно заколыхалась. Вольдемар разглядел, как забились в нетерпеливом азарте щупальца.

— Пока хоть кто-то называет его вслух, нет, — скрипуче ответил Мастер. — Но скоро и это будет неважно. Осталось достать ключи. Любым способом. И завершить ритуал. Пока он не может подняться из-под земли в верхний мир.

— Привязанности, — неожиданно даже для самого себя подал голос Вольдемар. Оба — и Гусев, и Мастер кукол, тут же обернулись к нему, и такое внимание в равной степени польстило ему, сколько же привело в ужас.

— Продолжай, — кивнул Гусев.

Вольдемар кашлянул, поддернул рукава и невольно шагнул вперед, точно был на сцене:

— Человеческие привязанности. Вы спрашивали, как заставить девчонку и свежеиспеченного Хранителя сдать ключи от… — Он усмехнулся. — От Города. Но ведь у нас по-прежнему есть ее мелкая сестра и… — Вольдемар взглядом указал на Мастера кукол. Точнее, на его новенькое молодое тело, еще несколько дней назад бывшее рубаха-парнем, душой Институтской компании сенсоров.

Директор музея пощипал седую бороду. Хмыкнул. И расплылся в неожиданной улыбке:

— А ваш недобрый малый знает толк в людских отношениях. Хоть и мертвяк мертвечиной!

В другой раз Вольдемар бы доходчиво объяснил, что смертным лучше над ним не шутить, но его остановили вновь занывшая рассеченная ладонь и исходившая от Гусева уверенность в собственной правоте. Совершенно непоколебимая уверенность.

Мастер кукол покривил лицом в подобии улыбки.

— К нам гости, — сказал он, сухо щелкнул пальцами, и Тьма вновь нехотя втянулась в тоннель, волоча за собой тысячу извилистых щупалец.

Вольдемар по привычке вслушался, но не ощутил ничего: ни пульсации живой энергии рядом, ни недоступных человеческому слуху шорохов и движений. Лишь повинуясь общему порыву, обернулся.

Крашенная в серый железная дверца со служебными пометками для работников метрополитена раскрылась, и из проема в стене показался человек: рыжий, невысокий, похожий на престарелую охотничью собаку, когда дрессура еще держит в узде, но силы уже далеко не те.

Вольдемар знал этот способ перемещений: Хранители пользовались им нечасто, чтобы не раскрывать лишний раз сеть пространственных Срезов, раскинутую по всему городу.

Гусев широко шагнул навстречу гостю. Издевательски протянул руку, приветствуя с притворным радушием:

— Здравствуй, Витольд.

О Витольде Великорецком среди Потусторонних ходили если не легенды, то очень неоднозначные и не скупящиеся на сочные подробности слухи. Неуравновешенный в рабочих делах, а потому почти всегда непредсказуемый. А еще при нем Институт относился к нарушающим соглашения Потусторонним с особой безжалостностью.

Вольдемар машинально потер горло, на котором, конечно же, не осталось и следа от ножа. Зато остались воспоминания.