Книга Ошибка Пустыни, страница 173 – Мария Соловьева

– Довольна, но есть одно невероятное обстоятельство, о котором пока не нужно знать всем.

– А мне? – Лириш чуть притормозил, чтобы впереди идущие их не расслышали.

Лала тоже замедлила шаг и коротко, без подробностей, рассказала про восставшего из праха брата госпожи Ишиндаллы.

Даже если глава Шулая и удивился, он ничем этого не выдал. Лала в который раз поразилась спокойствию и выдержке Лириша. Ровным голосом тот произнес:

– Как только он спустится с корабля, его нужно убить.

– Почему? – оторопела Лала.

– Предателям, самозванцам и лгунам один путь.

– Он не самозванец!

– И снова я убеждаюсь, что ты Мастер Смерти по ошибке Пустыни, – вздохнул Лириш. – Даже если это истинный Ушаш, что вряд ли, его вина бесспорна и безгранична. Удивительно, что ты сразу не прикончила его.

– Это несчастный калека, который несколько лет страдал так, что тебе и не снилось! И между прочим, благодаря ему одним махом исчезли все противники таких желанных тобой перемен! А еще…

Лириш перебил ее:

– Ему тут не место. Благородная Ишиндалла не обрадуется спасению братца такой ценой. И калек среди ашайнов нет, уж тебе ли этого не знать. Ты должна была его убить хотя бы из жалости. Впрочем, – примирительно добавил он, – верное решение приходит с рассветом. Ты голодна?

– Нет, у пиратов хороший повар. Я заберу Снега и поеду в Приют Мастеров.

– Могу предложить тебе переночевать в куполе Управы, чтобы завтра издалека не добираться. Обещаю не тревожить твой сон.

– Благодарю. Мне нужно побыть одной.

Больше они не сказали друг другу ни слова до самого купола Совета, где беспокойно переминался с ноги на ногу привязанный Снег.

– Добрых снов, Лала! Жду тебя сразу после рассвета! – крикнул ей в спину Лириш.

Но спать Лала не собиралась. Она гнала дрома по притихшим улочкам, удрученная воспоминаниями о сошедшем с ума Чигише и его преждевременном уходе в Пустыню. Полночи встревоженный Юшин носил ей в комнату свитки и разные заготовки для снадобий из запасников Приюта, а она читала и мешала травы, соки, ягоды и яды, потом снова читала и снова смешивала в надежде, что снадобье поможет Ушашу обрести спокойствие и ясность ума. А когда старый Смотритель уснул, она жевала перебродивший бессонник и думала, думала, думала.

Бессонник оказался слишком забродивший, и вместо бодрости мыслей на Лалу мягко свалилось головокружение. Она с трудом дошла до кувшина с водой, чтобы взбодриться, но качнулась к стене, да так и замерла. Стена ухватила ее липкими щупальцами, не давая шевельнуться. Лала стояла, как стреноженный дром, и бессильно смотрела, как тихо открывается дверь и в комнату заходит тот, кого она так хотела исцелить. Ушаш приложил палец к губам, перерезал острым кинжалом щупальца стены, и Лала упала на пол, проснувшись. Видение было таким ощутимым, что она выскочила было на улицу в надежде увидеть удаляющуюся спину, но проходящий стражник уверил ее, что никто не выходил из купола.

Свиток толкований легко и просто объяснил сон наяву. Того, кто освободил ее от плена щупалец стены, нужно охранять, иначе не добиться удачи в поисках важнейшего. Лала впервые не согласилась со свитком, но времени на то, чтобы обдумать ошибочное толкование, у нее не было. Новая тревожная мысль ударила ее, как Кинжал Смерти: события предыдущего сумасшедшего дня совсем вытеснили из головы наступление страшнейшей Хвори, которая когда-либо угрожала Пустыне.