Книга Ошибка Пустыни, страница 184 – Мария Соловьева

На кораблях Тика Ростера вовсю кипели работы, несмотря на вечер. Тот, что должен был остаться сторожевым, уже направлялся к скалистым вратам. Прочие наполнялись провизией и товарами. Молодой ашайнский купец на ломаном заморском кричал матросам, чтобы аккуратнее располагали ящик с дорогущими сайшонскими кувшинами. Когда он увидел Лалу, поспешно поклонился.

Тик лежал там же, где она его оставила, но выглядел бодро, хоть и был бледен. Он неистово обрадовался ей и потребовал у Жайаса самого роскошного угощения, но Лала отказалась. Она осмотрела его рану, присыпала новой порцией кровостоя и накапала бодродуха в воду для питья.

– Змеей больше не будешь лечить? – хихикнул Тик.

– Нет больше у меня анука.

– Как так?

– Сбежал вместе со всеми прочими в пустыню.

– Из города ушли все змеи? – Тик резко сел, поморщившись от боли.

Лала кивнула.

– Тряхнет, – уверенно сказал Тик.

– Кого?

– Вас всех. Ты что, не знаешь такой приметы? Если змеи уходят из какого-то места, значит, жди страшного землетрясения. Этолу не трясет, а вот у горных чынгыров каждый малец знает, что, если змеи бегут, беги с ними.

– Тут никогда не было землетрясений.

– Ну, тут много чего раньше не было.

– И как люди спасаются?

– Да никак особо. Стараются не сидеть по домам, чтоб крышей не придавило. Но я не знаю, из чего сделаны ваши чудные жилища, может, и выдержат.

– Купол надежно защищает от Хвори.

– Значит, не о чем переживать и можно выпить вина со старым другом, – подмигнул Тик.

– Никакого вина! Ты чуть не умер, помнишь?

– А завтра? Перед моим отходом?

– Завтра посмотрим.

Лала заставила Тика допить снадобье и попрощалась. Ей все же было неловко перед Лиришем, и она решила успеть к нему на ужин. Тем более что Ушаш закрыт в управе, далеко ходить не нужно.

Снег на подходе к куполу Управы взбодрился и радостно похрапывал, нюхая воздух. Лала потрепала его по шее.

– Я передам ему твои добрые пожелания. Он будет рад.

Ушаш действительно очень обрадовался ее приходу. Даже чрезмерно. Лалу насторожил лихорадочный блеск его глаза. Точно такое же возбуждение она наблюдала у его матери. Радость старой госпожи превращалась в стремление к разрушению, и ее приходилось поить успокаивающим отваром. Только вот отвара у Лалы с собой не было. Придумав какую-то мелкую ложь, она пообещала Ушашу вскоре вернуться и погнала Снега на улицу Знахарей, потому что самой готовить отвар было уже некогда. Ей повезло, в первой же знахарской лавке нашлись необходимые ингредиенты, но чрезмерно разговорчивый и медлительный хозяин чуть не довел ее до рукоприкладства. Когда наконец она вернулась в управу, то увидела Ушаша избитым и связанным по рукам и ногам. При нем были другие стражники, не те, что впустили ее в первый раз.

– Госпожа, он покалечил троих! Благородный Лириш приказал связать и не ослаблять веревок, даже если ты будешь настаивать, – решительно отмел все ее просьбы немолодой страж.

– Зачем ты так? – спросила Лала, когда стражник вышел и закрыл за собой дверь.

– Они отнеслись ко мне без надлежащего почтения. Смеялись за моей спиной. Слышишь? Опять смеются! – Ушаш нервно повел плечами, и лицо его снова исказила судорога.

За дверью действительно раздавался смех, но прислушавшись, Лала разобрала, что стражники обсуждают какого-то толстого обжору Вадуша. Она достала снадобье.