Книга И жили они долго и счастливо, страница 101 – Алёна Селютина

Но просто сидеть дома, ждать его и смотреть на кинжал было невыносимо. Настасья пошла к Баюну, и он предложил ей познакомиться с новым миром поближе. Она умела драться и оружием владела, Финист сам учил ее когда-то, а она была хорошей ученицей. Лучше всего давалось ей метание ножей, и пригвоздить муху к стене Настя вполне могла. Баюн недолго думал, как применить ее навыки.

Много позже, когда обида и злость на Баюна поутихли, Настасья поняла, что он пытался позаботиться о них. Ему нужен был светлый безопасник, потому что он не доверял темным. Но кто из светлых добровольно пошел бы под его начало? И с одной стороны, он не оставил Финисту выбора, с другой – на месте предоставил ему почти полную свободу. Он же выторговал для него на Буяне достойную зарплату, соответствующую тем рискам, которым ее муж без конца подвергал свою жизнь. И постепенно они обустроились, хотя и пришлось все начинать с нуля. А ей Баюн дал возможность найти в этом мире свое место и работу, а что при этом использовал в своих интересах – кто бы поступил иначе?

И понемногу Настя полюбила этот мир. Он покорил ее тем, что женщина здесь была не просто приложением к мужчине и дому, а могла действовать самостоятельно. Никогда еще она не чувствовала такой свободы и никогда еще у нее не было стольких возможностей! Настя решила не бояться нового и не преминула ими воспользоваться: получила образование и водительские права, нашла свой стиль и принялась изучать открывшийся ей мир с азартом первооткрывателя, которому и море по колено. Сокол тоже быстро освоился, и новая должность явно пришлась ему по вкусу. Порой Насте казалось – если бы Баюн просто попросил, Финист согласился бы занять ее без всяких клятв. Единственным, что отравляло все, было вынужденное подчинение Баюну: Сокол не мог ослушаться ни одного его приказа. Но в остальном здесь им было лучше, чем в Тридевятом. Этот мир дал им больше – он позволил им обоим реализоваться.

Правда, познакомившись с его достижениями, Финист неожиданно для Насти заговорил о том, что здесь они могли бы родить еще одного ребенка. А сама мысль об этом пугала ее. Но он не настаивал, и много лет у нее получалось сводить эти разговоры на нет.

И где бы они ни жили, Настя вешала кинжал на стену напротив кровати. Он был первым, на что она смотрела, когда просыпалась, и последним, когда засыпала, если Финист не ночевал дома. Лезвие чернело по краям, если Сокол был в опасности. Покрывалось пятнами, если его ранили. Но никогда еще чернота не пыталась поглотить кинжал целиком. Это могло означать лишь одно…

Яра снова расплакалась, извиваясь на руках, Настасья перехватила ее, на негнущихся ногах заходила по комнате, стараясь не споткнуться и не упасть; пробовала молиться, но слова путались на языке, терялись в памяти, никак не получалось сосредоточиться. Пообещать бы что-то взамен, попробовать выменять его жизнь, но в голову не приходило ничего стоящего… В какой-то момент Насте показалось, что металл стал чище. Она подошла ближе, боясь, что ей лишь почудилось. Но черные пятна действительно таяли. Настасья заплакала от облегчения. Финист был жив. Однако чуть позже металл вновь подернулся темным, и Яра снова то успокаивалась, то плакала и уснула только за час до рассвета, когда кинжал неожиданно полностью очистился.