Книга И жили они долго и счастливо, страница 124 – Алёна Селютина

– Свои! – рявкнул Кощей так, что Василиса подпрыгнула на стуле и едва не вылила на себя оставшийся кофе.

Пес кинул на него неодобрительный взгляд: сам вижу, что свои, – подошел ближе, понюхал еще немного и улегся у ее ног.

– Не бойся, – попросил Кощей, и в лице его что-то дрогнуло. – Он запомнит тебя и не тронет больше. Он просто… старый. И глуховатый. Вот и приходится кричать.

«Волнуется, – поняла Василиса. – Он волнуется за пса». Это открытие удивило ее. Ей всегда казалось, что Кощею чужда забота о других. С другой стороны, сегодня он спас ей жизнь, причем во второй раз, и снова уберег от гнева начальства.

Пес мотнул головой, поднял на нее огромные карие глаза.

– И ничего страшного, правда, – ласково прошептала Василиса, аккуратно сползая со стула на пол и усаживаясь рядом с собакой, стараясь не потревожить раненую руку и жалея, что пострадала именно правая – левой не так удобно гладить. Но пес уже с удовольствием устроил голову у нее на коленях и прикрыл веки.

– Как его зовут? – спросила Василиса, проводя ладонью по длинной шерсти.

– Марло, – ответил Кощей. Он внимательно наблюдал за ними, словно боялся, что то ли собака причинит ей вред, то ли она собаке. – У него бессонница, вот и бродит по дому. Ему недолго осталось, – вдруг добавил он. – Наверное, придется усыплять, ему все тяжелее и тяжелее с каждым днем, а сердце сильное.

Пес, словно поняв, о чем говорит хозяин, завозился у Василисы на коленях, бросил на нее печальный взгляд. Василиса ощутила, как выступили слезы. Она забыла о своей руке, грудь сдавило от осознания полной беспомощности и невозможности сделать хоть что-то для этого существа. Животные и птицы всегда были ей ближе людей.

– Ну что за глупости, – прошептала Василиса, изо всех сил стараясь не заплакать. Она уже не думала о Кощее, но не хотела показывать свои слезы Марло, не хотела, чтобы он понял. Наклонилась к псу, обнимая, зарываясь пальцами в шерсть, зашептала певуче, словно заговор читала. – Ты обязательно поживешь еще немного, правда? И будешь чувствовать себя хорошо. А когда придет время, ты просто уснешь и во сне отправишься в лучший мир. И тебе не будет ни больно, ни страшно. Я обещаю.

Василиса все пела-приговаривала, пока Марло снова не завозился, задев больную руку. Она попыталась отодвинуться, тогда пес уверенно поднялся, лизнул ее в лицо, твердой походкой дошел до Кощея, боднулся головой ему в ладонь, а потом ушел в угол, лег там и почти тут же уснул.

Василиса все так же сидела на полу и смотрела на собаку.

– Вставай, – сказал Кощей, который все это время молчал. – Пол холодный.

– Да, прохладный, – кивнула она и ощутила себя ужасно усталой и разбитой, но отчего-то счастливой.

Она вернулась за стол и сделала большой глоток, радуясь, что кофе не успел остыть. Знобить начало с удвоенной силой, но Василиса списала это на вернувшуюся ноющую боль во внезапно оттаявшей руке.

– Что мне писать в отчете? – спросила она.

Кощей деревянно пожал плечами, и ей в очередной раз показалось, что смотрит он на нее больно странно.

– Правду, – ответил он. – Пришли на место. Обнаружили химеру. Я ее ликвидировал, обратив в камень. Хозяйка создания была пьяна. Вызвали Сокола. Требуется разбирательство.

– А это правда?

– А разве я хоть где-то соврал?

Василиса покачала головой. Препираться все равно не хотелось, клонило в сон. И возможно, было что-то удобное в том, что Кощей дал ей готовое решение, которым она могла воспользоваться. Все же с ним было удивительно легко работать.