Книга И жили они долго и счастливо, страница 159 – Алёна Селютина

– А мы никуда не торопимся.

И Василиса рассказала ему все. С самого начала. Что почувствовала, когда вспомнила его. Свой ужас от осознания, что могла потерять лучшие годы в своей жизни. Как ранило, что он скрыл от нее правду о Марье. О разговоре в землянке. И о том, какой виноватой она чувствует себя перед Настей и Соколом. Как к ней заявилась в образе Моревны чужая сила. Как она не смогла связаться с ним и как плохо ей было от того, что он ушел. Не хотела говорить об открытке и сыне, но стоило ей замолчать, как Кощей нахмурился и покачал головой.

– Это не все, – недовольно заметил он. – Ты бредила, Василиса. И чаще всего упоминала сорок восемь человек, которых я заживо кинул в костер, и еще звала Алексея и просила у него прощения. За что?

Василиса закрыла глаза. Хотелось свернуться в клубочек, накрыться одеялом. Но от Кощея не спрячешься, это она точно знала. Она нашла точку на стене и сосредоточилась на ней. Просто не думать, о чем она будет говорить. Удавалось же ей не думать об этом целых двадцать лет.

– Это из-за Елисея, – ответила она. – Я перепутала его с Алешей. На целую секунду мне показалось, что мой сын снова рядом со мной, что я могу до него дотронуться…

– Ты никогда не говорила, что скучаешь по нему… – нахмурился Кощей. – Наоборот, что материнство – это не для тебя.

Точка на стене не помогала. Василиса закрыла глаза.

– Скучаю – это не совсем верное слово. Вместе с ним в Тридевятом я оставила половину себя.

– Не понимаю.

Не понимает… Василиса ощутила приступ жуткого раздражения, почти гнева.

– И не поймешь, – зло оборвала она. – И именно поэтому я врала. Нет смысла без конца мусолить то, что нельзя исправить. Ведь по той же причине ты молчал про душу, и про Марью, и про ритуал этот чертов, чтоб его к Горынычу! – неожиданно для себя взорвалась Василиса. По щекам покатились слезы, она распахнула глаза и встретилась с ним взглядом. – Ты понятия не имеешь, что такое быть родителем, иметь ребенка! И зачем обсуждать друг с другом то, чего мы не можем понять!

Она отвернулась от Кощея. Он искал ее взгляд, а она не смогла решиться посмотреть на него.

– Что бы ты мне сказал?! – воскликнула Василиса, будто боясь, что, говори она тише, он не услышит. – Отпустить и жить дальше? Все равно ведь я его почти не знаю, меня рядом с ним почти не было… Или еще хуже: потащил бы меня к нему… И как бы это выглядело? Здравствуй, сынок, вот она я, твоя пропавшая мать, которая за двадцать лет не удосужилась передать тебе ни единой весточки! А это мой новый муж – Кощей Бессмертный. Да-да, тот самый, которого вроде как убил твой отец, когда вроде как спасал меня из плена. Выдели ему место за столом получше! Так? Так ты это представляешь? Что ты молчишь? Отвечай же, раз так хотел это услышать!

Она все-таки расплакалась. Кощей сел рядом и обнял ее.

– Он никогда-никогда меня не простит, – прошептала она между всхлипами. – И никогда не поймет. Выйдя за тебя замуж, я уничтожила последнюю возможность наладить отношения с сыном. Можешь считать, что я предпочла тебя ему. Знаю, это польстит твоему самолюбию.

– Ты специально пытаешься ужалить посильнее? – без всякого недовольства спокойно поинтересовался он.

– Да, – серьезно ответила Василиса. – Я так всегда делаю, когда мне страшно и нужно защититься. Бью в самое слабое место. Я поступала так с Иваном, и за это он меня ненавидел.