Книга И жили они долго и счастливо, страница 162 – Алёна Селютина

Кощей снова выпрямился, убрал ладони с подоконника, но тут же начал тереть запястье.

– Чернобог явился ко мне следующей ночью. Заметил шкатулку и предложил выбрать один из перстней. Я не знал, зачем ему это, подумал, вдруг он заберет, и достал самый простенький. И тогда он вырвал из моей груди душу и поместил ее в камень. А вместе с ней мою совесть, способность любить и сопереживать… Так я стал бессмертным. Потом по щелчку пальцев он наделил меня силой. Ее было слишком много. Она рвалась наружу, и я не мог с ней справиться. А он смеялся, и я до сих пор слышу его смех…

Кощей замолчал. Но Василисе казалось, будет что-то еще. И она дождалась.

– Я никогда не жалел о том, что сделал, – произнес он так, словно вынес себе приговор. – Я никогда не хотел ничего исправить. Вот так, Василиса. Вот кого ты назвала своим мужем.

Он обернулся к ней. Вся его фигура была преисполнена достоинства, будто он собирался отстаивать перед ней свое право быть чудовищем, лицо выражало мрачную решимость, и только в глазах виднелся отголосок чего-то болезненного, едкого. Страх.

– Ну что, – мрачно спросил он, – все еще хочешь со мной в Круг?

– Третий раз делаешь мне предложение, и все как-то неромантично выходит, – вздохнула Василиса. – Серьезно, то похищаешь, то я сама настаиваю, теперь вот это вместо цветов… Ладно, не обращай внимания, я так… Да, Кош, да. Хочу.

– Что? – переспросил Кощей.

Патетичность слетела с него, словно плащ с плеч упал. И перед ней остался просто растерянный мужчина.

– Ложись рядом, – позвала Василиса. – Я устала и хочу, чтобы ты меня обнял. Мне жаль, что все это случилось с тобой. Но не думаю, что я или кто-либо еще имеет право тебя судить. Тебе было пятнадцать, ты потерял единственного человека, который тебя любил и которого любил ты. Тебя едва не растерзали звери… Это было почти пятьсот лет назад, и с тех пор много воды утекло. И я знаю, что ты не убиваешь без причин. А если ты не согласен со мной, то скажи, что не возвращался к этому воспоминанию раз за разом после того, как снова надел перстень. Что ты не поэтому столько лет его не надевал.

Кощей промолчал. Потом подошел и лег рядом, обнял ее со спины. Василиса нашла и сжала его ладонь.

– И ты хочешь сказать, что после этого останешься со мной? – тихо спросил он.

Она закинула голову назад, и он поцеловал ее в макушку. Хугин и Мунин запрыгнули на кровать и легли у них в ногах, и никто не стал их прогонять.

– Останусь, – ответила она. – Единственное, о чем ты в свое время попросил меня, – быть верной тебе. Хорошей же я буду женой, если нарушу это обещание.

– Я убийца…

– Да. А Иван ходил в походы, брал города, сражался в войнах… И мой сын делает то же самое. Но ты до последнего не хотел убивать Марью. И ты не зря почти сорок лет работал в прокуратуре… И вообще, Кош, кто из нас двоих адвокат, почему я тебя защищаю?..

Кощей рассмеялся ей в шею, от его дыхания защекотало кожу, Василиса устроилась в его объятиях поудобнее.

– Как ты это ощущаешь? – спросила она. – Отсутствие души?

– Как будто кто-то вскрыл мне грудную клетку, и теперь в ней гуляет ветер, – честно ответил Кощей. – Но ты меня греешь. Только ты. Рядом с тобой всегда тепло.

Он обнял ее крепче.

– Не знаю, как ты это делаешь. Наверное, это какая-то особая магия, в книгах я ничего подобного не нашел…