Книга И жили они долго и счастливо, страница 172 – Алёна Селютина

Ее силы снова были с ней. Постоянно. И это нервировало куда сильнее, чем их отсутствие.

– Понятно, – отчего-то мрачно отозвался Кощей. – Что ж, меня ждет долгий день, а ты развлекайся.

Он поцеловал ее в лоб и покинул покои. Хугин и Мунин, убедившись, что хозяин ушел, тут же запрыгнули на кровать.

«Развлекайся…»

Ей просто необходимо придумать себе какое-то занятие, когда они переберутся в Навь насовсем, иначе она не вынесет. Что ж, насколько Василиса знала, где-то в замке была отличная библиотека. Вот и продолжит свое обучение. А то что это такое – у величайшего колдуна жена-недоучка.

Василиса кликнула слугу, приказала подать завтрак для себя и еду для собак прямо в покои и, пока ждала, открыла один из сундуков, принесенных по приказу Кощея.

Она уже отвыкла от таких богатств. Шелка, атлас и парча. Наряды переливались вышивкой из золотых и серебряных нитей, сверкали россыпями самоцветов. Василиса опустилась на колени, порылась в сундуке и вытащила светлое платье, расшитое жемчугом. Переодевшись, она переплела волосы в две косы, как положено замужней женщине, уложила их вокруг головы и взглянула на себя в зеркало. Много лет прошло с тех пор, как она делала это в последний раз. И не то чтобы собиралась делать снова. Ей нравилось плести одну косу, как в девичестве. Мелочь, но она была доказательством ее свободы. Они все были такими: Варвара, никогда не покрывавшая головы, Настя, обрезавшая волосы, Елена, предпочитающая замысловатые прически, Божена, которая и вовсе то и дело являлась им простоволосой…

Однако здесь, в Нави, Василиса больше не была рядовой сотрудницей Конторы, а это значило, что нужно подчиняться правилам.

Она нашла в сундуке богато украшенный кокошник, убрала под него волосы, закрепила на нем легкий дымчатый платок. Оглядела себя.

«Ты здесь царица», – сказал Кощей.

Что ж, пора узреть подданных, раз уж вскоре им предстоит встречаться чаще.

Василиса заставила себя проглотить немного еды, почти не ощущая ее вкуса. Собаки приподнялись, когда она выходила из дверей, но Василиса покачала головой. Им не стоило идти с ней.

Удивительно, но дорогу к тронному залу она помнила. Василиса не стала говорить об этом Кощею, не хотела бередить давние раны, но ведь во второе свое пребывание в замке, когда Иван сжег шкурку, а она, глупая, ждала, что он придет и заберет ее отсюда, она исходила здесь все вдоль и поперек. Вот было бы забавно, скажи кто ей, двадцатилетней, что ее ждет. Не поверила бы. С ума бы сошла от такой перспективы.

Василиса шла коридорами с высокими стрельчатыми потолками и то и дело кидала взгляд на мрачный вид за окном. Как бы не сойти с ума от открывающихся перспектив сейчас.

Дойдя до приоткрытых массивных дверей, Василиса остановилась, чтобы выдохнуть. В тронный зал следовало войти царицей. Она уже проявила перед подданными непозволительную слабость. Еще одна ошибка, и ее не признают никогда, и никакой власти Кощея не хватит, чтобы ее начали уважать.

Слуги. Кощей раздавал им указания взглядами и жестами. Этому она тоже научится. Пока что можно словами.

– Двери, – уверенно произнесла она.

И двери с грохотом распахнулись перед ней, открывая взору битком набитый зал с возвышением, на котором стоял трон Кощея и сидел он сам. Черная корона венчала его чело.