Книга И жили они долго и счастливо, страница 197 – Алёна Селютина

– А ты знаешь?

– Знаю, – вздохнул Волк. – Только вот Кощеево царство не место для прогулок юным царевнам. Да и мало ли кто что болтает. Будто кто-то что-то может взаправду знать.

Софья задумалась, потом кивнула сама себе:

– Молва людская не на пустом месте берется – коли бают, значит, есть. А скажи мне, Слав, коли ты и коня, и птицу, и меня украсть смог – смог бы ты обокрасть самого Кощея, али не по силам тебе это, али, может, боишься его?

Волку захотелось снова обернуться и покататься по земле, скуля от смеха, но он сдержался. Дура все-таки девка, что с нее взять?

– Ты со мной хитрить не пытайся, – усмехнулся он. – Разозлишь только. Это надо совсем отчаяться, чтобы супротив Кощея пойти. А мне моя шкура дорога, боги мне второй не выдадут. И ты свою побереги. Говорят, Кощей девок не трогает, но лучше крамолу понапрасну не разводить – у него везде уши.

Что ж, напугать ему ее явно удалось. Она снова заозиралась, будто ждала, что прямо сейчас из темноты выпрыгнет на нее дитя Нави и утащит на суд к своему царю. Но лес оставался тих и спокоен. И только кукушка продолжала что-то отсчитывать.

– А я ведьмой стать хочу, – вздохнула Софья, потянула было руку к огню, словно желая зачерпнуть его ладонью, как воду, но отдернула: человеческая кровь не вытерпела жара.

– Зачем тебе быть ведьмой? – нахмурился Волк.

– Говорят, они свободны, – с плохо скрываемой завистью ответила царевна. – И раз уж есть у Кощея и у Лебеди зеркала, чтобы между мирами ходить, то и третье такое быть может. А коли и нет его, то всегда можно в этом вашем волшебном лесу спрятаться.

Волк хотел возразить, но она резко развернулась к нему, подалась вперед, огонь вновь отразился в ее глазах, и он снова растерялся, а она продолжила ласково:

– Послушай, я на тебя зла не держу. Ты же просто сделал, как царевич твой сказал. Отпусти меня. Хочешь, сбежим вместе. Ну какая тебе радость быть ему слугой?

Слугой?! Волк вдруг разозлился. Какое право имела эта девчонка полагать, что он какой-то слуга! Он свободен! И он сам решает, кому, сколько и как служить.

– Ложись-ка ты спать! – твердо велел он и добавил с насмешкой: – А то, как сыграете свадьбу, уже и не выспишься…

– Почему? – искренне удивилась царевна.

Волк не ответил. Кинул еще веток в костер да перекувырнулся на земле, перекидываясь обратно в зверя. Улегся, стараясь не замечать смутное давящее чувство в груди.

Но ни он, ни царевна в ту ночь так и не сомкнули глаз.

– С добрым утром, – поприветствовал Василису Кощей, заходя на кухню.

Василиса, насыпавшая корм собакам, улыбнулась в ответ. Хугин и Мунин сидели тут же, в метре от мисок, и смотрели так, будто их с месяц не кормили, а теперь пытают видом еды.

– Можно, – отдала команду Василиса, и они кинулись вперед, толкаясь, заняли свои места и с аппетитом зажевали.

Утренний ритуал был исполнен. Василиса убрала на место пакет и повернулась к мужу.

– С добрым. Я приготовила омлет с овощами и гренки. Будешь?

– Всенепременно. Кофе?

– С удовольствием.

Был выходной. За окном набирало силу ясное тихое утро. Ни одно облачко не замарало небо, и день обещал выйти чудесным. Яркая полоса солнечного света пересекала кухню, радуя взгляд. Василиса накрыла на стол, села за него, сложила руки перед собой, опустилась на них щекой и принялась наблюдать за Кощеем.