Книга И жили они долго и счастливо, страница 222 – Алёна Селютина

Она удивленно перевела взгляд на часы, большая стрелка уверенно указывала на двенадцать. У Кощея в это время должно было быть четыре часа утра. Какая рыба? Почему сегодня? Можно было, конечно, не отвечать, но они и так слишком мало общались за последние дни, и он впервые за неделю написал ей сам. Она легла на бок, подперев голову рукой, и набрала:

Приготовилась ждать, но ответ пришел очень быстро.

Четыре часа переписки. У Василисы на телефоне дважды заканчивались деньги, и Кощей дважды каким-то неведомым образом пополнял ее счет. Не до терминала же бегал, в самом деле… Они прервались только потому, что она несколько раз заснула, и, угадав это по длительным паузам между сообщениями, он настоял на том, что пора заканчивать. В результате Василиса выползла из постели жутко невыспавшейся, но это не имело никакого значения. Предполагалось, что все утро она будет штудировать и повторять, однако у захлестнувшей ее эйфории были свои планы. Никак не получалось сосредоточиться на записях, вместо этого она то и дело вспоминала то одно, то другое сообщение и начинала хихикать. Какая уж тут учеба… Сердцем Василиса была далеко от Буяна, да и умом, судя по всему, тоже. Наверное, думала она, бредя к куратору, так чувствовали себя в этом мире шестнадцатилетние подростки, впервые познавшие, что такое говорить до рассвета с любимым человеком.

На этой мысли Василиса резко затормозила, остановилась как вкопанная посреди дороги.

С каким-каким человеком?

Огляделась в надежде, что сейчас кто-нибудь выпрыгнет из-за кустов и заверит, что ей просто показалось. Но ничего такого не произошло. Буян продолжил жить своей жизнью: плескалось море, кричали чайки, сновали туда-сюда люди, богатыри несли караул, и сверкало в позолоченных куполах царских палат солнце. Василиса невольно испытала острую зависть к проживающей в них Лебеди. Живет себе счастливо замужем последние триста лет и бед не знает, и уж на нее-то наверняка не обрушиваются то и дело озарения.

Нет, наверное, все же показалось. Василиса готова была признать, что влюблена в Кощея, но признать, что любит его… Определенно, нет. Любовь – слишком сложное чувство, чтобы возникнуть ни с того ни с сего всего через каких-то пять месяцев отношений. Слишком серьезное чувство.

Где-то в Тридевятом у нее были внуки, а она тут рассуждает о серьезности!

Но не могла же она действительно его полюбить. Василиса помотала головой и пошла дальше. Это все от долгой разлуки, уверяла она себя. Она вернется к нему и успокоится.

В тот день учеба не задалась. Она все время думала о Кощее, а когда ее куратор отворачивался, то и дело проверяла телефон. Кощей молчал. В обед она не выдержала и написала сама. Прошла минута. Потом пять. Потом десять. Ответа не было, и это сводило с ума. Уже нужно было возвращаться. Василиса набрала еще одно сообщение, подумала, стерла, бросила сотовый в сумку и в полном смятении отправилась обратно к куратору.

Кощей написал через час, когда Василиса уже решила, что ночью все-таки сказала ему что-то не то и они, кажется, расстались. Извинился, что не смог ответить сразу, пояснил, что забыл телефон в машине и долго не мог найти. Василиса протяжно выдохнула и ответила. Потом ответил он. В результате этой ночью она тоже не спала.