Книга И жили они долго и счастливо, страница 83 – Алёна Селютина

Василиса не сразу поняла, что случилось. В комнате резко стало холоднее. Тени на стенах стали глубже и резче, а лицо Кощея заострилось, и стало темнее. Она сглотнула.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – медленно и словно с трудом проговорил он. – Там, где я родился и вырос, действовало право сильного. И там ты бы давно была мертва, Василиса. После первого же «нет» была бы мертва. Впрочем, нет, не сразу…

От страха свело живот, но Василиса заставила себя спросить, хотя и получилось дрожа и шепотом:

– И ты считаешь, что это норма, от которой следует отталкиваться?

– Если бы я так считал, то мы бы с тобой здесь не разговаривали, – ответил он.

Она перевела взгляд на его руки: кулаки были сжаты, кожа на костяшках натянулась и побелела. В комнате становилось все холоднее и холоднее, и вместе со словами изо рта Василисы вырвалось облачко пара.

– Вот поэтому я и приготовила эликсир. И пила его. Увеличила дозу. Потому что я боюсь тебя. Потому что я понятия не имею, чего ты хочешь. А порой мне кажется, что ты хочешь завершить начатое. А жить в постоянном страхе… Я так больше не могла.

Некоторое время Кощей молчал, но Василиса видела, как тяжело он дышит, и это пугало. Тени клубились на стенах, и за окном словно сгустились сумерки во внеурочный час.

– Можешь быть спокойна, – наконец ответил он. – Ты давно мне совершенно не интересна. И если хочешь умереть, это твое право. Вот твоя склянка.

Он достал из кармана и кинул ей на кровать бутылек с эликсиром, развернулся на каблуках и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Дрожа от холода и пережитого стресса, Василиса перевела взгляд на окно, подернутое инеем.

«Вот и поговорили», – подумала она.

Выслушав Кощея, Баюн поиграл железными когтями, глубоко вдохнул, шумно выдохнул и неприязненно изрек:

– Не ожидал от тебя такой дурости, царь мой.

Кощей предостерегающе нахмурился, но Баюн не извинился.

– Ты подставил свою жену, этот мир и меня. Вздумай Марья играть по-крупному, она здесь камня на камне не оставит. И я буду ответственен за это, потому что эта территория вверена мне, а я как дурак доверился тебе!

– Ты забываешься, – нахмурился Кощей, но Баюн лишь фыркнул в ответ.

– В том-то и дело, что никак не получается. Но ближе к делу. Что же это за источник такой, которым похваляется Моревна?

В кабинете Кощея их было четверо. Сам хозяин, Василиса, начальник Конторы и Сокол. Василиса сидела в своем кресле и вглядывалась в темень за окном. Часы на стене, те, что показывали местное время, утверждали, что уже второй час ночи. Мысли ее были далеки от этого разговора, и она слушала, едва понимая, о чем они говорят. Ей было жаль Баюна, он ответственно относился к безопасности на своей территории. И жаль Сокола, которому пришлось сорваться в ночи, приехать сюда и теперь перебирать возможные последствия самонадеянности Кощея. Он сидел на стуле, подавшись вперед, уперевшись лбом в сложенные в замок руки, и на щеках у него ходили желваки, выдавая его чувства с головой. Где-то глубоко внутри ей не хотелось жалеть Кощея, но он был ее мужем. И Василиса видела, насколько нелегко ему сейчас дается вся эта ситуация. А еще ей было жаль себя. Но это могло подождать. Кощей попытался отправить ее спать, но Василиса воспротивилась, заставила себя собраться и переодеться, правда, отчего-то во все серое, и теперь была едва заметна в тени шкафов. Впрочем, тени здесь были уж очень густые, плотные, почти осязаемые, не иначе как Кощей осознанно или нет пытался укрыть ее от чужого внимания.