Книга И жили они долго и счастливо, страница 86 – Алёна Селютина

* * *

В кабинете Баюн складывал песню. То ли пел, то ли мурлыкал, и в мыслях присутствующих сами собой рождались образы, сменяя друг друга как в диафильме. Баюн искал Марью, но песня получалась уж больно мрачной, Сокол то и дело морщился, словно пахло дурно, Кощей сидел за столом с застывшим лицом. И вдруг дернулся: серебряный ободок обручального кольца раскалился, обжег палец, оповещая о грозящей Василисе опасности. Он подскочил с кресла, метнулся в сторону двери, но в этот момент покрывало на зеркале легко приподнялось и опало, как если бы из-под него подул ветер. Кощей в два шага пересек расстояние до зеркала и сдернул покрывало. И Марья сама предстала перед ним. Она стояла по ту сторону стекла, среди темной мути зазеркалья, и смотрела только на него.

– Ну здравствуй, любимый, – с придыханием сказала она. – Твоя девчонка у меня. Придешь за ней?

Тени, подчинившись воле Кощея, стекли к его плечам, облачая хозяина в темный плащ, и силуэт на стене обзавелся изломанной шипастой короной. Повеяло холодом.

– Ты знаешь закон, Марья, – произнес Кощей, и в голосе его прозвучала сталь. Сейчас он был судьей, и он хотел, чтобы его боялись. – Причинив вред моей жене, ты причинила вред мне. Я дал тебе возможность уйти, но ты не сделала этого. Ты подписала себе смертный приговор. Я найду тебя и приведу его в исполнение. И только от того, найду ли я Василису живой и невредимой, зависит, как именно ты умрешь.

Марья завороженно распахнула глаза, и на губах ее расцвела счастливая, почти безумная улыбка.

– Вот он ты! – в полном восторге прошептала она. – Да, это ты, царь мой! Вот теперь я узнаю тебя. Сколько силы, сколько мощи! Скоро мы воссоединимся, и не будет никого сильнее нас.

– Ты сошла с ума…

– Нет, Кощей, мой ум ясен, как никогда. Забудь о девчонке. Она тебе не нужна. Я твоя законная жена и всегда ею была.

– Не смей ее трогать.

Она наклонила голову к плечу.

– Тогда приди за ней. Она ждет тебя. Я жду тебя. Приди же ко мне.

Образ Марьи подернулся легкой рябью и растворился в черном мареве.

– Ну здравствуй, Василиса, вот мы и встретились.

Голос ворвался в сознание шипящими змеями. Василиса нехотя очнулась и тут же скривилась. Она сидела на стуле, руки были сведены за спиной и связаны слишком туго – они затекли и болели. Марья явно не беспокоилась о ее удобстве. Василиса огляделась. Помещение, в котором она находилась, приглушенно освещала одинокая масляная лампа. В небольшой круг света попадали часть пола и стены, явно земляные. В воздухе чувствовался характерный привкус сырости, и Василиса решила, что она в погребе или в подвале. Она дотронулась большим пальцем до безымянного: кольцо было на месте, и от него шел жар, запоздало предупреждая об опасности. Василиса шевельнулась, проверяя прочность веревок, и ощутила, как что-то заскользило по шее.

– На твоем месте я бы не дергалась, – пропела Марья. – Цепочка по моему приказу задушит тебя быстрее, чем успеешь понять, что происходит. Если, конечно, я захочу, чтобы это случилось так быстро.

– Что тебе нужно? – спросила Василиса.

Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Она не чувствовала свою силу. Но ведь ночь не дошла еще и до середины. Сколько она была без сознания? Или дело не в этом? Забавно, но сейчас Василисе казалось, что невозможность колдовать – самое унизительное в ее ситуации. Марья снова поймала ее в ловушку, а она снова позволила ей это сделать. Зачем она подошла к окну? Надо было сразу бежать к Кощею… Ну что она за дура такая?