Книга Ярослава и Грач, страница 41 – Алёна Селютина

Грач зажмуривается.

— Ты не виновата. Тебе девятнадцать, Яр. В девятнадцать все делают ошибки.

— Мои больно дорого обошлись нам обоим…

— Так все, хватит, — он хлопает ладонями по скамейке по обе стороны от себя, и Яра наконец поворачивается к нему: такое проявление эмоций по отношению к ней ему не свойственно. — Терпеть не могу все эти разговоры. Кто сильнее виноват, кто первым должен был опомниться… Хорошо, оба виноваты.

Яру вдруг качает, и на мгновение она касается его. Боги, кого он обманывает? Да он душу готов продать, чтобы быть с нею. Только имеет ли он право поступить так, как хочется, а не так, как нужно? Один раз уже поступил, сдался ей, и в итоге сделал больно.

Грачу кажется, что его сейчас то ли разорвет, то ли раздавит. Долг и желание — его Сцилла и Харибда.

— У нас есть хоть один шанс?

Яра спрашивает так тихо, что кажется сама не понимает, что делает это вслух, а не про себя. Не будь Григорий боевым магом со всеми сопутствующими навыками, он бы не услышал. Но ему в этой жизни отчаянно везет.

И он берет Яру за руку.

У Яры небольшие вечно холодные ладони. Ногти она стрижет коротко и не красит. И ее рука в его руке — самое чудесное ощущение, которое он когда-либо испытывал. Ему кажется, что он только сейчас впервые за месяц смог полноценно вздохнуть.

— Нам нужен план, — говорит он, отчаянно стараясь не думать о том, что делает.

Яра бросает на него быстрый взгляд, облизывает губы.

— Я тут пока пробиралась, нафантазировала…

Она умолкает, снова жует губы. Судя по их внешнему виду, делает она это нынче постоянно.

— Расскажешь?

Она кивает, продолжает шепотом.

— Я придумала, что разговор должен пройти хорошо, и мы поедем к тебе и ляжем спать. Хоть по разные стороны кровати, мне будет достаточно знать, что ты рядом. И проспим всю ночь, и утро, и полдня, ведь завтра выходной, и я наконец-то высплюсь. Вот такой эгоистичный план. Но когда мы проснемся, я бы сходила в магазин и приготовила тебе поесть. Что-нибудь нормальное. И мы могли бы все это время молчать.

И Григорий вдруг понимает, что тоже хочет именно этого. Потому что он тоже не просто так наматывает последний месяц круги по полигону, изнуряя себя, прежде чем поехать домой, мечтая только заснуть чуть раньше, чем за два-три часа до звонка будильника. За этот месяц он возненавидел рассветы и всерьез задумался о том, чтобы все-таки повесить гардины и купить шторы.

— Вот так я себе все и нафантазировала, — вздыхает Яра, и ее голос возвращает его в реальность.

— Мне нравится, — сглатывает Грач и встает, тянет ее за руку. — Поехали.

— Ты серьезно? — округляет глаза Яра.

— А ты нет? — пугается он.

— Да, просто… то есть, так можно?..

У нее на лице сомнение. У него нет никакого права решать за нее. Но он и не будет, в конце концов, они же просто будут спать. А утром они все еще раз обсудят как взрослые люди. Да, так и будет.

— Я слишком устал, чтобы сейчас выдумывать что-то еще. Тем более, ты уже прекрасно это сделала. Ну так что?

Яра кивает и послушно поднимается следом.

***

Полпервого ночи ей звонит отец. Спросонья Яра недоуменно смотрит на сотовый и никак не может придумать, что ему сказать. Но ответить она не успевает, Грач забирает телефон, перегнувшись через нее — у Яры от этого прикосновения дыхание перехватывает — и принимает вызов.