Книга О детях Кощеевых, страница 144 – Алёна Селютина

Демьян причмокнул губами во сне, и Юля улыбнулась. Сущий ребенок. Его воспоминания вставали перед ней еще пару дней после того, как она вдохнула пар от зелья, а теперь померкли, и вызвать их уже не получалось. Юля помнила увиденное, словно сюжет прочитанной книги. Очень много разрозненных моментов. Навь. Коридоры серого замка, большой зал и глухой двор-колодец, в которых он тренировался. Каменный трон. Странное воспоминание, в котором уже взрослый Демьян стоял в круге из огня, а потом падал на колени. Он был там один, и вокруг чернел лес. А потом снова шли вполне мирные сюжеты. Игры с сестрой. Отдельные разговоры с отцом и с матерью. Встречи с друзьями. Несколько раз мелькала Агата. Юля пыталась ухватить во всем этом что-то общее, но никак не выходило, и в конце концов она просто принялась смотреть всё подряд, и это походило на просмотр старых видеопленок с неподписанных кассет. То весело, то грустно, то страшно, то смешно. Местами умилительно и слишком серьезно порой. Это был Демьян до нее и без нее. Демьян, которого она не знала. И если вначале Юля заставляла себя помнить, что это далеко не всё, что, вполне возможно, за каждым из этих моментов есть подоплека, что-то, чего она не могла понять, не зная связанных с этим кусков его жизни, то под конец совсем забыла об этом. И теперь ей и вправду казалось, что она знает куда больше других. Что знает его лучше всех.

Приемный отец Демьяна Юле не понравился. На ее взгляд, Кощей был неоправданно строг к нему. Попадались воспоминания, насквозь пронизанные усталостью Дёма от бесконечных тренировок. И всего один раз Юля видела, как наставник похвалил его. И это на фоне бесконечных требований отрабатывать изученное еще и еще. Как и любой травмированный ребенок, пытавшийся самостоятельно совладать со своей травмой, Юля тоже немного разбиралась в психологии, и для нее картина была ясна: Демьян привязался к человеку, который обратил на него внимание, выделил его, и это на фоне полного отсутствия отца. Но вот насколько здоровой была эта привязанность и к чему она привела? И не объяснялась ли хладнокровная жестокость Демьяна, проявленная к Коле, влиянием этого человека? Для Юли вопрос был риторическим. Она знала Демьяна. Он был не такой. Однако лезть в его отношения с отцом означало, по сути, поставить точку в их отношениях. Неясно было, что делать и нужно ли что-то делать вообще. А если лаской, а если любовью? Хватит ли ее любви, чтобы всё исправить, при условии, что любовь у нее какая-то кривая?.. Демьян обещал познакомить ее с семьей, но Юля вовсе не была уверена, что хочет этого. А ведь придется, если у них действительно всё получится. Впрочем, для этого еще надо, чтобы получилось.

Юля вставляла эти свои «впрочем» и «если» бесконечно, едва ли не после каждой мысли об их с Демьяном возможном будущем. Внутри жила глупая уверенность, что если постоянно сомневаться в уготованном тебе счастье и не радоваться ему слишком сильно, то обманешь его и не спугнешь. Ей нельзя было слишком радоваться и верить. Это было для других, не для нее. А не хочешь разочаровываться – не надейся.

Ее родители любили ее недостаточно, чтобы пересилить себя и перестать пить. Быть может, дело в них, а она просто унаследовала их неумение любить. Или же это она с самого начала родилась с изъяном, и ее в принципе нельзя было полюбить.