Книга О детях Кощеевых, страница 186 – Алёна Селютина

Яша решил, что надо спросить. Но в душу уже закралась горькая досада: разве не хочется Злате хоть чуть-чуть о нем позаботиться? Ну, то есть, конечно, вкусным всяким она его угощает, и в библиотеке, когда они там сидят, и просто так, и это всё замечательно, но всё равно не то. Пирога бы с ягодами и орехами из ее рук…

Яков закончил с кастрюлькой, забрал книгу, занес всё это к себе в комнату и направился к Климу. Была суббота, и Злата должна была скоро прийти. Вот увидит, как он ест сырники, чужой женской рукой приготовленные, и одумается. Но это ж надо прям растягивать…

Яша остановился на лестнице, прошелся взглядом по оставшимся ступенькам. Что на него нашло? Аж от самого себя противно стало. Некрасиво как. А если бы это Злата стала демонстрировать, как ей другой мужчина помогает? Понравилось бы ему? Внутри шевельнулась ревность, но Яков задавил ее. До того, как они со Златой стали встречаться нормально, он и не знал, что ревнив. Впрочем, Яша уже разобрался, чем это вызвано. Он-то думал: теперь Злата позволит ему всё, чего не позволяла раньше, а на деле вышло что-то странное. От той девушки, что так уверенно требовала и получала желаемое, не осталось и следа. Злата едва ли не стороной держалась. Лишний раз к нему не прикасалась. Сама почти не целовала, разве что в щеку. В университете даже за руку его не брала. А если он начинал обнимать да целовать, то словно цепенела, отвечала неуверенно, скованно. Яков, конечно, понимал, что это скорее связано с ее первым хмырем, но всё же… Было неприятно. Но она радовалась их встречам и подолгу стояла с ним на остановке, пропуская один за другим автобусы, что должны были увезти ее домой. И еще так смотрела на него порой, что Яша чувствовал себя самым любимым и желанным.

Так что теперь у него было всё, о чем он только смел мечтать летом: разговоры, свидания и взгляды. Но оказалось, что разговоры – это замечательно, взгляды – вообще чудесно, но молодой организм требует большего. Злату хотелось. И по ночам Яков долго ворочался в постели, мучаясь воспоминаниями о том, как был с ней, и представляя, как это могло бы выйти теперь. Не то чтобы он ждал, что она так просто ему отдастся. Не то чтобы он совсем этого не ждал. Раз уж в здешнем мире всё проще… Раз они всё равно уже были вместе…

Яков прекрасно знал, что не имеет права просить у нее этого. Отлично понимал, что таким предложением лишь оскорбит. И не мог перестать ожидать, когда же она уже предложит сама. Или хотя бы позволит прижать посильнее и поцеловать куда-то, помимо губ, не замирая при этом. Иногда начинало казаться, что ему это жизненно необходимо.

Когда-то давно в Тридевятом Яша думал, что влюбился и познал страсть. Теперь это представлялось таким смешным. Эх, каким романтиком он был. И куда всё подевалось?

У Клима в комнате обнаружилась Женя. В принципе, ничего удивительного в этом не было. Спустя месяц ее пребывания в общежитии Яков уже точно знал, что если Клима вечером нет у себя в комнате, то, скорее всего, он в соседней, а вот если под соседней дверью темно, то велика вероятность, что у брата гостья. Ну, если она не готовит, конечно.

Сейчас Женя сидела на подоконнике и что-то втолковывала Климу.

– Глупости это всё, вон, у водей родители вообще в последнюю очередь узнают, что дети решили пожениться. Те сами сговариваются и к священнику идут. И у абазинов тоже, если не родовитые. Я уж молчу про то, что кража невесты у многих народов – это в том числе способ обойти родительский запрет на свадьбу.