Книга Жена двух генералов драконов, страница 45 – Кристина Юраш

— Мне пора, — послышался голос Агостона. — И вы не засиживайтесь.

Он просто встал и ушёл.

Я осталась сидеть, продолжая наигрывать мелодию, которая теперь звучала как крик в пустоте.

Как иголка в сердце.

Как заноза в душе.

Я сидела, играла, училась до самого рассвета, пока первые лучи солнца не коснулись моих глаз.

Я встала из-за рояля, чувствуя, как мои пальцы всё ещё помнят его гладкую поверхность.

Медленно закрыла крышку, словно стараясь скрыть свои мысли.

Бархатная ткань легла на клавиши, и я услышала тихий, почти музыкальный шорох. Этот жест придал мне уверенности, но не избавил от тревоги, которая гнездилась где-то внутри.

Направилась к двери, но у самого порога обернулась. Сердце колотилось, как будто пыталось вырваться из груди. Я стояла в полумраке комнаты, освещённой лишь слабым светом из окна, и смотрела на рояль. Мне казалось, что я слышу его шёпот, его зов.

Словно что-то невидимое, но могущественное, тянуло меня обратно.

Я хотела понять: а вдруг… призрак всё-таки есть?

Эта мысль была как тонкая ниточка, за которую я боялась ухватиться, но в то же время не могла отпустить.

Сердце очень хотело в это верить, но разум сопротивлялся.

Вернулась в свою комнату, чувствуя, как усталость наваливается на плечи.

Но это была не та усталость, которую приносит сон.

Это была усталость от чувств, от мыслей, от бесконечных вопросов, на которые я не могла найти ответов.

И в этот момент я увидела нечто странное.

На своей подушке — бумажку.

Сложенную вчетверо.

С знакомым почерком.

Я развернула её.

Руки дрожали.

Там было написано

одно единственное слово:

«Приду»

Бал состоялся, как и было обещано. В воздухе витало ожидание чего-то необычного. Огромный зал, украшенный с роскошью, напоминал сказочный дворец. Хрустальные люстры, словно слёзы радости, сияли, отражаясь в каждом углу.

Музыка лилась, наполняя пространство лёгкой грустью, но в ней звучала и надежда.

Всё вокруг казалось идеальным, как будто в этом доме никто никогда не умирал.

Только я знала правду.

И я пришла не для того, чтобы праздновать.

Я пришла, чтобы наказать за злую шутку, заставившую меня поверить в то, что любимый рядом.

Я выбрала платье — не чёрное, не траурное, а алое, как закат над полем битвы.

Оно облегало фигуру, подчёркивая каждый изгиб, и открывало плечи, обнажая кожу, как будто я хотела показать свою уязвимость и силу одновременно.

При каждом движении оно напоминало кровь, текущую по венам.

Когда я вошла в зал, время словно остановилось. Музыка стихла, разговоры смолкли. Гости замерли, не веря своим глазам. Кто-то ахнул, кто-то отвернулся, не в силах смотреть на меня. Тётушка Маргарет побледнела, её губы задрожали, словно она увидела призрак из прошлого.

Но доктор Меривезер, с его проницательным взглядом и спокойствием, лишь кивнул, удержав стоящую рядом тетушку на грани обморока и тут же проверив ее пульс. На всякий случай.

— Это не безумие, — сказал он тихо, но уверенно. — Это — пробуждение.

Агостон стоял в парадном мундире, его грудь украшали многочисленные награды, каждая из которых блестела в свете люстр. На его лице читалось изумление. Я сделала красивое движение в платье, словно пытаясь его очаровать. Но на сердце был холод.

Я не смотрела на него. Мои шаги по залу были тихими, но уверенными, как поступь королевы, вернувшейся из загробного мира. Каждый мой шаг отзывался эхом, словно эхо моих мыслей. Я была здесь, но не здесь.